Мишель узнает, что они путешествуют вместе, отсюда уже нетрудно будет догадаться, какие отношения их связывают.

Она сглотнула, не зная, что сказать — Я… я живу в Бель-Шен. Ты, вероятно, помнишь, что мой отец дружил с Шарлем дю Вильером.

— Его дочь сделала нам честь, остановившись у нас, — сказал Алекс из-за спины Николь.

— Мишель Кристоф, это Александр дю Вильер.

Александр поднес к губам руку Мишель в тонкой перчатке.

— Счастлив познакомиться, мадемуазель Кристоф!

Мишель залилась краской.

— Знакомство с вами для меня большая честь, месье. — Она повернулась к Николь, которая стояла с отсутствующим выражением. — Вы возвращаетесь в Бель-Шен?

— У мадемуазель Сен-Клер дом в Новом Орлеане, — ответил за Николь Алекс. — А где живете вы, мадемуазель?

— Я еду, чтобы повидаться со своей подругой, как раз в этот город Не правда ли, это замечательно, Ники? Мы опять возобновим наше знакомство, будем проводить вместе время — Да… — нерешительно согласилась Николь. — Это будет чудесно…

Мишель достала из карманчика своего голубого шелкового платья фарфоровые часики на черной бархатной ленточке.

— Извините, — сказала она. — Я должна идти. Меня ждет тетушка Лаура. Она, кажется, уже распланировала наш вечер.

— Где вы остановитесь в городе? — спросил Алекс. — Я уверен, что Николь захочет с вами повидаться.

— На Ройял-стрит восемь дробь двенадцать. Но может быть, я освобожусь пораньше и загляну в твою каюту. Ники, какой у тебя номер?

Ники замешкалась.

— Каюта номер триста, — ответил за нее Алекс. — Через несколько номеров от моей.

— Если сегодня не встретимся, тогда в городе. — Мишель еще раз обняла Николь и поспешила к трапу.

Николь посмотрела на Алекса.

— Спасибо, что выручили, месье, но, если она придет, ложь тотчас же обнаружится.

— Ты в этом уверена?

Ники едва сдерживала улыбку.

— Имея дело с вами, Александр, в чем можно быть уверенной?

Он раскатисто рассмеялся.

— А с тобой?

Алекс, оказалось, действительно купил им отдельные каюты. Николь была ему за это благодарна. Она чувствовала себя смертельно усталой и была не в духе. Одна мысль о том, что ей придется сражаться с Алексом за остатки своих принципов, была просто невыносимой.

К ее удивлению, вечер прошел приятно и легко. Они поужинали в спокойном уголке элегантного главного салона с резными деревянными балками — белыми с золотыми листьями. Ники никогда еще не видела такой роскоши. Она любовалась изысканными цветными узорами дорогих ковров, мозаикой люков по бортам.

Столы были накрыты белоснежными скатертями, уставлены хрустальной посудой. В одном конце просторного салона стоял огромный кувшин чистого серебра, в другом сверкало огромное зеркало в позолоченной раме.

Позже они с Алексом бродили в лунном свете по палубе.

Чувствуя, что она утомлена, может быть, даже угадывая, какую битву ей приходится вести с собой каждый раз, когда он рядом, Алекс говорил с ней ласково, тщательно избегая каких-либо неприятных тем. Он проводил ее в каюту. Ники насторожилась, когда Алекс склонился над ней, но он лишь слегка коснулся ее губ.

— Спокойной ночи, — сказал он, открывая дверь в каюту.

«Пойму ли я когда-нибудь его?» — пронеслось у нее в голове. Но она была слишком утомлена, чтобы размышлять на эту тему. С большим трудом ей удалось расстегнуть мелкие пуговички на спинке платья, и она наконец улеглась спать.

К утру, без Зика и Макса, которые остались в Ла-Ронд, они прибыли в Новый Орлеан. Сюда прибывали суда со всего света. Лучшие пароходы стояли отдельно. Красивые плавучие дворцы, как правило, отчаливали к вечеру, тогда как небольшие суденышки курсировали весь день.

На Декейтер-стрит Алекс остановил кеб. Лошади резво зацокали копытами по булыжной мостовой, и скоро они оказались на Тулуз-стрит. Когда кебмен остановил экипаж перед чугунной решеткой подъезда, на нее нахлынули воспоминания о том дне, когда она была здесь в первый раз.

Она не забыла свой жалкий вид в тот майский день, когда ее привели из тюрьмы. Не забыла она и его любовницы, красивой креолки с волосами цвета воронова крыла. Что стало с Лизетт? Горюет ли она, разлучившись с Алексом? Ожидает ли и ее та же участь, что Лизетт?

— Идем, дорогая, — ласково сказал Алекс, обнимая ее, чтобы помочь спуститься на землю.

Не глядя на него, Ники позволила провести себя через сад к ступеням широкого крыльца, а затем через резную кипарисовую дверь в дом. Дверь открылась еще до того, как Алекс постучал. В холле стоял высокий, прямой как палка Фредерик.