— Рози, почему ты плачешь?

— Ты знаешь почему, — ответила женщина.

— Родная моя, не стоит, ты же знаешь, что это не поможет.

— Знаю, но что мне остаётся… бедный Томас.

Мартин сел рядом, пытался обнять жену, но та отстранилась.

— Ложись спать, — произнёс Мартин.

— Не хочу.

— Что такое, Рози? Что происходит?

— Ты знаешь, что происходит, зачем спрашивать.

— Ты всё ещё думаешь, что это я виноват? Но говорил же тебе, почему не веришь?

— Знаешь, мне странно верить в этот бред, увы, я не могу, не хочу в него верить, и не заставляй меня. Ты просто чёртов убийца.

— Что? — Мартин произнёс шёпотом.

— Ничего милый, я просто вся на нервах, иди спать, — Рози пытается обнять Мартина, но уже он начинает отстраняться от неё.

— То есть, ты так думаешь обо мне? Что я чёртов убийца?! — мужчина явно расстроен, но он не может сердиться на Рози, он и сам не верил бы в свой бред, если бы не видел его.

— Прости, дорогой, я вся на нервах, не злись.

— Уйди, — выкрикнул Мартин и начал надевать пальто.

— Не злись, я не хотела этого говорить.

— Но сказала, — муж хлопнул дверью и выскочил из дому.

Человек устремился в ночь… Мартин бесцельно ходил по тёмным улицам, пытаясь разогнать внутреннее напряжение, пока не заметил невдалеке на мостике через небольшую речку плачущего мужчину.

Мартин бросил взгляд на воду, ему показалось, что это река слез. Сжалось сердце. Он решил подойти, а вдруг человеку нужна помощь?

Мартин был солдатом, привык сдерживать чувства.

Вот… еще немного. Он уже рядом. Гладкая поверхность воды казалась твердой. Человек стоял на коленях и рыдал, зарыв лицо в ладони. «Как ему не стыдно?»- подумал Мартин. Вместо помощи командиру захотелось пристыдить человека. «Нельзя в любой ситуации бросаться в слезы. — метнулась молнией мысль в сознании. — Плач — привилегия женщины».

Над рыдающим раскачивался сорвавшийся с креплений фонарь. Он болтался на проводе и под порывами ветра создавалось иллюзия, что человек стоит на коленях не на асфальте, а на качелях. Его тело раскачивалась с фонарем из стороны в сторону, как ребенок в люльке. И это метание теней под аккомпанемент заунывных всхлипываний, начинало раздражать Мартина все больше и больше.

Ему все сильнее хотелось ударить этого бродяжку, чтобы вернуть в реальность.

Позорит весь мужской род! Рядом стояла дворняжка, которая с удовольствием слизывала с асфальта маленькую соленую лужицу. Когда Мартин подошел к рыдающему и окликнул, тот опустил руки и повернул голову в сторону подошедшего. Мартин узнал себя… Шок быстрой молнией разрезал сознание.

— А-а-а-! — раздался истошный крик, испугавший спящую улицу, и две руки стоявшего на коленях потянулись к шее наклонившегося. Крепкие пальцы сошлись на ней сзади и замкнулись мертвой хваткой. Вот они уже из живого капкана превратились в удушающую петлю. Это была удавка смерти.

Глаза Мартина закатились и он понял, если ничего не предпримет, сейчас умрет.

Человек из последних сил напрягся, сорвал правую руку нападавшего со своего горла и судорожно рванул из кармана нож со стреляющий лезвием. Мгновенный укол в плечо напавшего и Мартин с облегчением почувствовал, что и вторая могучая рука освободила его горло от боли и удушья. Мартин резко оттолкнул убийцу и побежал, спотыкаясь.

Скорее! Скорее! Прочь от этого места!

Добравшись до своего дома, обессиленно опустился на ступеньки, задыхаясь от быстрого бега. Оглянулся. Никто не преследовал. Он хотел что-то сказать, но из горла раздался только хрип. Что это? Из плеча пульсировала маленькая струйка крови. Значит никакого призрака не было?! Он душил себя сам… и себя же ранил?!…

Скорей домой, нужно остановить кровь. Самообладание вернулось к нему на какую-то минуту. Наложенный пластырь быстро наполнился кровью, которая просочилась сквозь бинт. Мартин автоматически наблюдал, как постепенно останавливается кровотечение, видимо свернувшаяся кровь образовала корку. Резаная рана оказалась неглубокой.

Командир презрительно посмотрел на раненое плечо и сел в кресло изучать папку с документами предстоящего похода. Он уже вполне владел собой. Что-то подсказывало что нужно немедленно отвлечься. Командировка в сельву была послана ему Богом! Но почему так дрожат руки? Бездумно перелистывал бумаги, а мысли были далеко… с сыном. Время от времени Мартин откладывал все в сторону, причитая: «Не уберег!…Бедный Томас… мой мальчик!» — он не сдерживал слез. Ему уже не было стыдно.

Потом произошла резкая перемена. Лицо застыло, приобрело суровый вид.

Сказалась солдатская привычка переключаться, выработанная годами. В кресте словно сидел уже другой человек. Внутренняя борьба закончилась. Солдат одержал временную победу над штатским. Грубая щетина, уставшие глаза, не единой эмоции. Он находился в полусонном состоянии и не всё понимал, читал отрывисто, но уже знал, куда и с кем отправляется. Эта экспедиция буквально завладела его разумом. Неудивительно, что он не заметил Рози, она подкралась к нему бесшумно. Её лёгкое прикосновение выхватило Мартина из дрёмы. Он поспешно закрыл папку и полностью развернулся к ней. Едва глаза встретились с глазами жены, Мартину вдруг стало стыдно. Он ведь так и не сказал ей, да и не скажет уже. Он еще не нашел в папке про Томаса, но уже все знал. Интуиция заставила бешено стучать сердце. Молчание продолжалось, после лёгкое прикосновение её губ, оставив отпечаток на его щеке. Затем лишь отдаляющиеся шаги Рози нарушили тишину. Она спускалась по лестнице. Мартин продолжал ловить звук её шагов, который отдалялся всё дальше и дальше. Мужчина знал, что это его вина. Он не мог больше ждать, хотел уже поскорее узнать правду, всю правду, какой бы она не была страшной.