Не знаю что на меня нашло в тот момент, но я прочистила горло и спросила:

– Пап. Можно я сама подготовлюсь к экзаменам? Пожалуйста.

Увидев недоверие в глазах отца, я дополнила:

– Вы итак сделали для меня многое. Позвольте показать, что у меня получится все сделать самой.

Недоверие у родителей никуда не исчезло, но они все-таки позволили мне самостоятельно готовится к экзаменам. И вот результат! По всем шести предметам, которые я сдала, не было ни одного результата ниже девяносто пяти баллов.

Впервые, я была горда собой и своими бессонными ночами с тонной книг. Теперь родители должны признать, что мне можно самостоятельно жить, без их вечных нравоучений.

– Ты просто монстр!
– голос подруги вернул меня в реальность.
– Как так можно было?! Девяносто девять! Да уже за это тебе нужно было бал докинуть. Ну и козлы, что проверяли твою работу!

Как можно уже догадаться, Настюшка не брезгала обзываться или говорить слова по типу "Афигеть-ахринеть". Хорошо хоть не матерится! Было пару раз, еще в подростковом возрасте, когда все начали вести себя как "крутые" взрослые. Фролова решила выпендриться и выучила у местного бомжа Валеры матерные слова. От родителей утаивала, а вот мне решила их рассказать, гордо задрав подбородок. В тот день у меня так болела ладонь, а у подруги затылок, как никогда раньше. С тех пор она больше не материться. По крайней мере при мне!

– Не ругайся, - ответила я в трубку.
– Главное, что больше девяноста. И кстати, поздравляю! Не зря мы с тобой вместе готовились.

И правда. До сдачи экзаменов, подружки частенько собирались вместе в библиотеке, чтобы позаниматься. Хоть так Фролова начинала учиться. Ведь до этого в ее дневнике красовались одни тройки. Но благодаря мне у нее получилось выбиться в твердые хорошисты и сдать экзамены.

– Может зря, а может нет, - как-то тихо пробубнила Настя, - из-за подготовки я почти не гуляла. Уже и забыла как чистый воздух пахнет. Одна пыль от книг в библиотеке и чернила. Может выберемся вместе куда-нибудь? Слышала, одноклассники хотели после выпускного поехать сначала в ресторан, а потом за город. Я точно с ними поеду. А ты?

Тоска моментально стерла с лица всю радость. Конечно же мне хотелось оторваться и поехать с ними. Но я понимала, что там не обойдется без выпивки. К сожалению, это знал и отец.

– Я бы с радостью. Но родители будут против. Ты же знаешь. Они заберут меня сразу же, как закончится главное мероприятие.

Фролова цокнула языком (я буквально увидела, как она закатывает зеленые глаза). Да так громко, что на мгновение у меня потерялась возможность слышать.

С самой недовольной интонацией подруга сказала:

– У тебя скоро день рождения. Восемнадцать лет. По меркам России, ты уже совершеннолетняя. Если совершишь преступление не будешь сидеть в детском отделении, а отправишься прямиком в тюрьму. И какого тогда фига ты все еще слушаешься своих родителей, как в пять лет?!

– Насть...

Я хотела остановить ее, но она не дала мне этого сделать и продолжила свои нотации, будто мне мало родительских.

– Ты, блин, до старости лет будешь их слушать? А как же жизнь?! Как же весело проводить беззаботное время? Ты итак потратила свои лучшие подростковые годы на одну только учебу! Теперь и молодость впустую тратить собралась? Когда уже научишься рисковать, веселиться и радоваться по полной, не обращая внимания на то, что говорят твои родители?

– Ой, все!
– не выдержала я, - поговорим потом! Когда протрезвеешь, мамочка!

Тело наполнило злость. Я отключила звонок, кинула телефон на стол и надулась: скрестила руки на груди и нахмурила брови.

– Нет бы порадоваться за подругу, а она опять за свое!
– пробубнила себе под нос.

Телефон включился от сообщения. На экране высветилось имя Насти и ее послание: "Хватит дуться! Диля! Ну прости!".

Отвечать ей не хотелось, иначе наговорю всякой глупости. Поэтому, чтобы немного отвлечься, я снова посмотрела на экран ноутбука.

Мама и отец были в своей комнате, когда я подошла к ним и постучала.

– Да, птичка моя? Входи!

Только после разрешения, я открыла дверь и ступила в покои родителей. Комната была огромной в строгих серых тонах и со всем, что только необходимо. Отдельная гардеробная отца и отдельная мамы за закрытыми дверями. Свободная ванная комната. Шикарная кровать, панорамные окна на виды Москвы и многое другое, что очень тяжко перечислять.

Отец лежал на кровати в коричневой пижаме и читал книгу, связанную с бизнесом. А мама сидела за столиком в ночной сорочке и бархатном халате у зеркала и намазывала на лицо всякие крема, чтобы как можно дольше сохранить молодость. От кремов пахло чем-то едким и искусственным, только издалека напоминающим запах цветов.

Мама любит тратить на себя много денег, чтобы выглядеть красиво. Она всегда говорила, что мы в старости - это то, что мы делаем с собой в молодости. И в свои сорок лет с копейками, она выглядит шикарно. Кожа смуглого оттенка, черные волнистые волосы, что блестят на солнце и удивительные карии глаза восточного разреза. Мне всегда нравилась ее внешность, ведь мама, Милеке Ипек Ялова, чистокровная турчанка. Она родилась и выросла в столице Турции - Анкара.

А вот папа, Лев Альбертович, чистокровный русский. Он вырос в русской семье и всю жизнь жил в Москве, где и создал свое гнездо. Его волосы чуть светлей чем мои, серые глаза, губы тонкие, а черты лица немного острые. Он всю жизнь занимается спортом и потому поддерживает себя в хорошем телосложении. В сорок шесть лет ему позавидуют многие. Возраст выдает лишь седина на висках. Но и та добавляет зрелости.