— Ты не должен… иметь с этим дело, — ответила я тихим голосом.

Почему он должен терпеть, когда я играю с ним то горячо, то холодно? Почему он должен терпеть осознание того, что каждый раз, когда я смотрю на него, часть меня тоскует по его врагу? Это был пиздец. Я была несправедлива к нему, просто стоя перед ним, но я была совершенно беспомощна, чтобы остановить это.

— Я совершенно уверен, что ты того стоишь. — Он пристально посмотрел на меня, и жар разлился по моим венам от обещания в его глазах.

Он должен был сказать мне, что не может этого сделать, должен был установить некоторую дистанцию между нами, но он этого не сделал. Он посмотрел на меня так, что кровь в моих жилах загорелась, не желая отступать перед тяжестью проклятия, которое я теперь несла.

Магнар наконец оторвал от меня свой золотистый взгляд и протянул мне оставшуюся зеленую смесь, завернутую в лист.

— Для укусов твоей сестры, — пробормотал он, прежде чем уйти, чтобы начать готовить нашу трапезу.

Я прерывисто вздохнула, задаваясь вопросом, как я должна была разобраться в своих собственных чувствах, в то время как клятвы, узы и сны продолжали смешивать их и выплевывать в моей собственной голове. Я обернулась и обнаружила, что Монтана смотрит на меня, приподняв бровь.

Я обошла костер, чтобы сесть рядом с ней, и закатила глаза, когда она продолжила бросать на меня испытующий взгляд. Когда я передала ей травы, она начала втирать их в следы от укусов на своей шее, бормоча слова благодарности.

— Так, когда ты собираешься рассказать мне о вас двоих? — с надеждой прошептала она.

Магнар был в дальнем конце комнаты, наполняя кастрюлю и готовя нам еду, но это было недостаточно далеко, чтобы я могла начать говорить о нем.

— Он тебя слышит, — выдохнула я.

Она нахмурилась, глядя на него, как будто не верила мне. — Как он вообще может…

— Я могу, — подтвердил Магнар, не оборачиваясь, чтобы посмотреть на нас.

Ее рот приоткрылся, а над бровью образовалась морщинка, как будто она была раздражена. — Знаете, жить с вами, ребята, очень похоже на жизнь с Эриком. Он мог слышать каждую мелочь…

— Что ты имеешь в виду, под жить с Эриком? — Спросила я, хватая ее за руку. — Ты никогда… Я имею в виду, когда тебя держали там, он заставлял тебя… — Мой взгляд опустился на ее живот вместо того, чтобы произнести эти слова вслух. Я знала, что Бельведеры говорили, что у них есть правило ждать до окончания свадьбы, чтобы довести дело до конца, но она пробыла там намного дольше меня. И после того, что этот монстр сделал с людьми Магнара, я не могла не задаться вопросом, не взял ли он у нее то, что хотел, когда ему было удобно. Если есть хоть малейший шанс, что она уже беременна, то я не знала, что нам делать, чтобы спасти ее.

Монтана несколько секунд смотрела на меня в замешательстве, затем, казалось, поняла, на что я намекаю.

— Нет, — внезапно ответила она. — Конечно, нет. Он никогда бы не сделал ничего подобного со мной — он же не чудовище.

Я открыла рот, чтобы возразить ей, задаваясь вопросом, какого черта она защищает его, но тут в моих мыслях возник Фабиан. Я вспомнила, каким разбитым он выглядел, когда показал мне, что сделал с жителями своей деревни…

— Все в порядке, Монти. Я понимаю. — Я потянулась к ее руке и повернула ее так, чтобы серебряный крест засиял в свете костра. — Это затрудняет восприятие того, что они такое.

Она начала качать головой, и ее глаза заблестели от какого-то глубокого чувства, и мне стало интересно, насколько тяжелее это должно было быть для нее. Мои чувства к Магнару противостояли фальшивым эмоциям к Фабиану. Когда я была захвачена мыслями о брате Бельведер, я могла поискать в своем сердце место, которое воин взял в заложники, и снова обрести себя. Она же была захвачена вихрем эмоций, которые навязала ей Идун. Как я могла ожидать, что она будет бороться с ними, когда у меня было так много проблем с тем, чтобы делать то же самое?

Я сжала ее пальцы, пряча метку, и обхватила ее кулак своими руками.

— Мы найдем способ освободиться от этого проклятия, — пообещала я.

— Но для меня это не так, — искренне ответила она. — Эрик… — Ее взгляд скользнул через комнату к Магнару, плечи которого были напряжены от гнева, и я могла сказать, что он больше не хотел ничего слышать в защиту существа, убившего его отца.

— В чем дело? — Настаивала я, чувствуя, что она о чем-то умалчивает.

Она глубоко вздохнула и покачала головой, убирая свою руку из моей. — Ничего. Просто так много всего произошло, свадьба и метка. Это много. Но я в порядке. Я клянусь.

Я открыл рот, чтобы возразить, зная, что она все еще что-то скрывает, но она поднялась на ноги прежде, чем я смогла убедить ее довериться мне.

— Мне нужно в туалет, — объявила она.

Я смотрела ей вслед, когда она уходила от меня, и в моей груди нарастала боль. Она что-то скрывала. Я знала это. И это оставило дыру в моем сердце. Мы всегда всем делились друг с другом. Я не могла припомнить, чтобы когда-то у меня был от нее секрет, но теперь она убегала от меня, вместо того чтобы признаться в той правде, которая ее тяготила.