Нина находит на чердаке старую книгу, которая меняет не только её жизнь, но и само представление о жизни. Есть ли место сверхъестественному в обычной жизни молодой москвички? Можно ли найти тайник с сокровищем, путь к которому зашифрован в книге 25 лет назад? Как поверить в легенду и решиться на рискованное путешествие по Карелии? И, главное, как понять, где твоё истинное желание?
Глава 1
Нина загадала желание.
Чистое, глубокое, уже по-осеннему стылое небо сияло миллионами звёзд. Самые яркие подмигивали друг другу, как заговорщики, а потом застывали в ожидании очередной падающей звезды. И тогда где-нибудь на чернильном полотне срывалась в пропасть и тотчас сгорала хвостатая Персеида, оставляя за собой тонкий след надежды на чудо.
Нина усмехнулась. Подумать только! Две недели назад она подшучивала над членами экипажа моторной лодки, когда те прыгали под мостом в ледяную воду в порыве загадать желание. Наивные – думала она тогда, глядя на их испуганные лица в воде, – столько страданий ради приметы. А теперь она сама мёрзнет посреди соснового леса, задрав голову к звёздному небу. Кажется, это свойство человеческой природы: ты иронично смотришь на других мечтателей, но при этом сам никогда не упустишь возможности заказать у Вселенной быструю доставку своего самого сокровенного желания. Разница только в том, во что сам веришь.
За воротами дачного посёлка начиналась грунтовка. С утра до самого вечера по разбитой, изъезженной лесной колее медленно ползали автомобили, днём бродили дачники с корзинами или деревенские псы с печальными глазами, бывало, пробегали дети с пляжными полотенцами и надувными кругами; ночью же дорога принадлежала сверчкам.
Она слегка надавила на педаль велосипеда и тронулась вглубь леса. Под колёсами зашуршал мокрый грунт. Она внимательно всматривалась в каждый слепой участок дороги, пытаясь предугадать препятствия, но всё напрасно – лужа, ещё одна, и вот кроссовки набрали воды, а по куртке стекла грязная струйка, прилетевшая с заднего колеса.
Наконец, показался «Треугольник». Так в народе называли участок леса, разделённый клинышком двумя дорогами: одна вела к дачам, другая – к оздоровительному лагерю. Нина приехала попрощаться с любимым местом до следующего лета.
Когда она была маленькой, папа часто брал её с собой за грибами, и каждый раз это был приключенческий поход. Отец, как лесной чародей, умел удивить: то отыщет среди пожухлой листвы ежа, то покажет диковинную птичку на дереве, то смастерит игрушку из шишек и прутиков. Он всегда знал, что через 4 дня на этой полянке пойдут лисички, а вон там созреет лужайка с земляникой. И никогда не ошибался. Он чувствовал природу. Нина наблюдала, как вечно угрюмый, уставший от ругани отец, оживал в лесу, как он начинал мурлыкать под нос песенку, шутить, как расходились тонкие лучики от уголков его смеющихся глаз.
По привычному маршруту они обходили грибные места в сосновом бору, а потом возвращались на дачу через «Треугольник» и непременно делали остановку, чтобы передохнуть и попить горячего чайку из термоса. И вот тут-то начиналось самое интересное. Пока Нина раскладывала на газетке бутерброды и разливала чай, папа усаживался на сруб у кострища, разжигал костёр и, гладя на неё через прищуренный глаз, спрашивал:
– Ну что, Нинок, какую историю тебе сегодня рассказать?
– Про приключения! – выкрикивала девочка и усаживалась напротив, восторженно глядя на отца.
Он рассказывал истории о своих путешествиях в далёкую Карелию, о белых кудрявых бурунах на суровой Ладоге, о высоких шхерах, напоминающих огромных чудовищ, притаившихся в воде; а Нина жевала бутерброд и представляла, как папа мчит на лодке по волнам, его глаза горят, а руки крепко сжимают кантеле, волшебный инструмент, способный усыпить водяных монстров. И вот он пересёк озеро, преодолел скалы и сошёл на берег маленького необитаемого острова посреди большой воды. Сильный и всемогущий, как герой народных сказок.
В последний раз, когда они обедали на «Треугольнике», папа набрал целую корзину белых грибов, и пока хлеб жарился над угольками, он довольно поглядывал то на дочь, то на лукошко.
– Смотри, дочка, – сказал он тогда, кивая на корзину, – всю зиму будем есть. Без тебя ничего бы не собрал, разве что поганок принёс. Ты – мой талисман!
Через неделю его не стало. Это было двадцать пять лет назад.
Нина посветила фонариком на то место, где когда-то было кострище, но всё заросло бурьяном. Нет больше «Треугольника». Живы только воспоминания.
Она села на велосипед и поехала в сторону дачи. Снова зашуршал под колёсами грунт, запели сверчки, над головой зашелестели и зашептали деревья: «Ты – мой талисман».
Близилась полночь. Но дачный посёлок не спал. В домах горел свет, во двориках играла музыка. Обычно участки к этому часу погружались в тишину, соседи желали друг другу доброй ночи, закрывали теплицы и шлёпали уличными тапочками в тёплый дом. Но в тот вечер было шумно. Люди пели и гуляли; уже с самого утра на улицу выставляли столы и стулья, жарили шашлыки и пили вино: дачники прощались с летом. Это был пятничный вечер одного из последних дней августа.
Когда Нина подъехала к воротам своего дома, на неё выскочила обеспокоенная мама, с подбитыми кудряшками с одной стороны и всклокоченными с другой. Она теребила в руках фонарик, пытаясь его включить.
– Мам, ты чего не спишь? – спросила Нина, слезая с велосипеда. Она не ожидала увидеть маму в столь поздний час, да ещё и на улице.
– Нинок, наконец-то, – сказала женщина и продолжила стучать фонариком о ладонь, на тот случай, если старые батарейки вдруг передумают и оживут. – Свет пропал во всём доме! Наверно опять пробки выбило.