Обеспокоенная Мэри связалась с ним по телеофу, но, узнав причину опоздания, как всегда, не возразила ни слова.

Уже под утро Волгину захотелось в последний раз прокатиться по Неве. Поднявшись по реке до здания Смольного, он повернул назад и направил арелет к Финскому заливу.

"Надо посмотреть на Кронштадт, - решил он, - ведь я еще не видел, что стало с этим островом".

Арелет плавно и быстро шел вперед. До Кронштадта было минут пятнадцать пути. Волгин поудобнее устроился в мягком кресле.

Равномерный шум рассекаемой воды действовал усыпляюще, и, утомленный бессонной ночью, Волгин незаметно заснул.

Он открыл глаза, когда уже наступил день. Кругом не видно было никаких признаков берегов.

Волгин находился в открытом море.

В арелете, по-прежнему мчавшемся вперед, было жарко и душно.

Волгин отодвинул стекло, но сильный ветер заставил тут же задвинуть его. Тогда Волгин остановил машину.

Она закачалась на волнах. Море было хмуро и неспокойно. Но это не смущало Волгина: в любую минуту он мог подняться в воздух.

Сколько же времени он спал?

Часов у Волгина не было. Они давно вышли из употребления, люди узнавали время с помощью телеофа. Для этого достаточно было слегка нажать на верхнюю крышку. Автоматический голос называл час и минуту. Это происходило совсем так же, как в двадцатом веке с помощью телефона АТС. Только телеоф всегда находился в кармане, вполне заменяя часы.

Волгин узнал, что уже половина одиннадцатого.

Значит, он спал более пяти часов. Он хорошо помнил, что вернулся к арелету около пяти утра.

Где же он?

За пять часов арелет на полной скорости мог уйти очень далеко. Правда, по воде он двигался медленнее, чем в воздухе, но все же неизмеримо быстрее самых быстроходных глиссеров.

Прежде чем заснуть, Волгин направил машину к Кронштадту. Она давно миновала его, автоматически обогнув остров. Куда же помчалась она дальше?

Волгин знал, что предоставленный самому себе арелет в воздухе летел прямо, по заданному направлению. Но на воде он вел себя, как любая лодка. Ветер и течение могли изменить курс.

"Неужели меня занесло в Балтийское море?" - подумал Волгин.

Он не мог определить, где север, а где юг. Солнца не было видно за тяжелыми тучам. В Ленинграде для Волгина поддерживали ясную погоду, а здесь, очевидно, было место, куда направляли облака

Они нависали низко. Значит, подняться и сверху попытаться увидеть землю было бесполезно. Куда же направить арелет?

Волгин не испытывал никакого волнения и нисколько не боялся. В его распоряжении находилась надежная и "умная" машина.

Его только тревожила мысль о Мэри и Владилене. Они должны были очень беспокоиться.

"Надо сообщить им и заодно посоветоваться".

Он снова вынул телеоф и тут только вспомнил, что не знает номера ни Владилена, ни Мэри. Ему не приходилось самому связываться с ними, они сами вызывали его до сих пор.

Ему говорили, что любой индекс и номер можно узнать в справочной. Но как вызвать ее? Этого он также не знал.

"Не беда! Я сообщу Люцию, а он передаст им", - успокоил себя Волгин.

Телеоф был в полной исправности, но проходили минуты, а Люций не откликался. И тогда Волгин вспомнил то, что не мог сообразить сразу. Работая в своей лаборатории, отец имел привычку прятать телеоф в ящик стола, чтобы чей-нибудь случайный вызов не помешал производимому опыту. Конечно, Люций в лаборатории и не может услышать тихое гудение прибора.

"Неприятная история", - подумал Волгин.

Он решительно поднял машину в воздух. Повернув ее на сто восемьдесят градусов, он полетел наугад.

Для арелета любой берег Балтийского моря находился не очень далеко. Через несколько минут Волгин должен был достигнуть земли. А там всегда попадется какой-нибудь дом, в котором есть люди, и все будет в порядке.

Его не удивило, что Мэри и Владилен не вызывают его. Наверное, они делали это все утро и, не получая ответа, вообразили бог весть что. Вероятно, сейчас в Ленинграде множество людей заняты поисками пропавшего арелета.

Волгин хмурился, думая об этой тревоге, вызванной им. Не следовало уплывать в море, будучи сильно утомленным. Кронштадт можно было осмотреть когда угодно.