С трогательной заботой он заклеил мою татуировку большим водонепроницаемым пластырем, скрыв ее за трусиками купальника, после чего нежно поцеловал. Мою попу. Я сегодня словлю передоз от кортизола и окситоцина… И что еще там отвечает за стыд?

Я помогла ему заклеить его надпись. И как раз за этим занятием нас застала его бабушка, когда вышла из гостевой, переговариваясь с кем-то по телефону. Ее строгий взгляд заметил надпись «веснушка» и метнулся ко мне. Она ничего не сказала, но умела так красноречиво смотреть, что слова были не нужны. Как дела с кортизолом, Вика?

День у бассейна был чудесным: мы купались, загорали, пили освежающие коктейли и не уставали обмениваться поцелуями и нежностью. Весь день стал одной большой прелюдией. Когда вечер подкрался, и нам нужно было отправляться на шоу, я не была особо рада перспективе уехать.

Но Сонечка добыла билеты через Жана и Поля, да такие, что были на VIP-местах на балконе, и я не могла ее подвести. Впервые мои мысли были настолько поглощены мужчиной. Мозги вообще не работали, я все время думала только о сексе. А Алекс, словно только этого и добивался, бросая на меня насмешливые взгляды. Садист!

Моя юбка и топ уже были готовы, чистые и высушенные. Мне бы такую гардеробную и прачечную, как у Алекса, возможно, я бы больше любила стирать и гладить. Я надела юбку, но верх мне казался неподходящим.

– Может, заедем в отель, я переоденусь, – размышляя вслух, я критично оглядела свое отражение. – Этот топ мне не нравится…

Рукава напоминали засохшие лопухи, и лишь моя мама знала, как их оживить и сделать снова фонариками. От мысли о ней мне стало тоскливо. Я вдруг представила, что мы так и не помиримся, и я уйду, не получив ее прощения за проданную машину.

– Веснушка? — Алекс появился в дверях своей гардеробной, опираясь плечом о косяк. В классических брюках и был безбожно красив топлес. – Все в порядке?

Еще и проницательный, паразит!

– Я просто… – забыла слова.

– Возьми любую мою рубашку, – он кивнул в сторону идеально развешанных рядов одежды, и на полочках, разложенных по цветам. Он и впрямь безумец. – Вы же любите таскать наши вещи.

– Говоришь как знаток.

– Говорю как мужчина, который не хочет, чтобы его женщина плакала. Тем более из-за шмоток.

– Это не из-за вещей, – я старалась не заострять внимание на словах «его женщина», но это было чертовски сложно.

Алекс подошел, поцеловал меня, нежно коснувшись щек:

– В чем дело, веснушка? Снова кроет?

Я не хотела рассказывать ему о чем думала, потому что он слишком остро реагировал на все, что касалось моего диагноза. Поэтому просто развернулась к нему спиной и еще раз осмотрев себя критическим взглядом, сняла с себя топ, оставшись тоже топлес, как и он. Ну, и кто из нас заставляет мозги сбоить?

– Дай какую-нибудь рубашку, чтобы не было видно, что я без лифчика.

– Там будет темно, веснушка, да и это Париж, – он нежно ущипнул меня за сосок, глядя в зеркало. – Можешь вообще ничего не надевать.

– И скомпрометировать наследного принца? – я изобразила испуг. – Я не стану так поступать.

– Я все равно не позволю никому смотреть на твою прелестную грудь, она моя. Если хочешь, пойду впереди, загораживая тебя своей спиной.

Алекс шел вдоль ряда одежды, задумчиво почесывая подбородок. Он извлек две рубашки, тут же убрав одну из них, и в его руке осталась светло-коричневая.

Я недоверчиво прищурилась, ведь никогда не носила такой оттенок. Но, надев ее, поняла, как восхитительно она подчеркивала мои глаза. И, кажется, мои веснушки на щеках были в точности такого цвета, как и рубашка. Как он это сделал? Похоже, чувство стиля в крови у аристократов.

Завязав рубашку на поясе и спустив ее с плеч, я чувствовала себя уверенно и привлекательно. Повернувшись к Алексу за оценкой, я возмущенно вскрикнула:

– Да, как ты это делаешь?!

Его белая футболка была дополнена темным, свободным пиджаком в стиле casual. Он выглядел так словно сошел с обложки модного журнала.

– Сегодня я побила женский рекорд по количеству мыслей о сексе.

– Спорим, он не побил мой? – он еще и часы надевал, медленно и с дьявольски-обольстительной улыбкой.

Я вышла из гардеробной, как ошпаренная, Алекс поспешил за мной с намерением шлепнуть по попе, но вовремя остановился, вспомнив о моей татушке.

– Все чаще жалею, что позволил сделать эту татуировку в таком месте, – признался он, предлагая мне выйти первой. – Если бы ее не было, давно бы тебя жестко отымел.