– Янка Свитезь, - девушка наклонила голову.

– Белкин Роман, - пробормотал Ромка.

– Запоздалая церемония знакомства, вы не находите? – Рико кинул пригласительный Роману на колени, - У вас есть что-нибудь парадное, юноша? Фрак, смокинг, бархатный камзол?

– Пиджак, - Роман с усилием оторвал себя от пола и выволок из гардероба свой единственный темный пиджак.

Рико с Янкой снова дружно поморщились:

– Тогда уж лучше свитер. Будете делать вид, что вы из программистов. Соберите сумку на два дня – зубная щетка, что там вам еще нужно… Мы ждем вас внизу. – плечом к плечу, словно на параде они развернулись и зашагали к двери.

Роман, не выпуская из рук глянцевого прямоугольничка пригласительного, принялся метаться по комнате, наскоро упихивая в сумку вещи. Уход Янки и Рико привел его в почти мистический ужас. Он собирался, и отчаянно давил в себе жуткую уверенность – вот спустится он вниз, и никого не обнаружит. Они исчезнут, как исчезли в прошлый раз.

Роман уже подбегал к двери, когда телефон истошно зазвонил. Роман на ходу сорвал трубку.

– Я сообщил ректору о вашей задолженности, Роман… - потек из мембраны злорадно-медовый голос шефа.

– Знаете, вы меня как-нибудь потом порадуете, Иван Алексеевич, а сейчас я очень спешу!

– Мне-то вы сказок не рассказывайте, - добродушно ухмыльнулся шеф, - Куда вам теперь-то спешить: в круглосуточную службу занятости, на курсы переквалификации в сантехники?

Не отвечая, Роман шваркнул трубку на рычаг и выскочил за дверь. Телефон мог трезвонить сколько угодно. Шеф, отец, менты – ничто не имело значения. Важной была лишь машина под его подъездом и двое, сидящие в ней. Его поручители перед загадочным Обществом. Его вернувшееся темное чудо.

Черный мерседес подмигнул ему фарами. Роман дернул дверцу и ввалился на заднее сидение, волоча за собой сумку.

– У меня прямо день темных мерседесов, - пробормотал Роман.

– Полковник поважае немецкое качество и темни кольоры. – сообщила Янка, с неодобрением оглядывая Романа, - Выглядишь не дуже пристойно. Что ты на себя напялил?

– Он изменится. Надеюсь, - Рико повернул руль и мерседес мягко выкатился со двора Романовой панельной многоэтажки. – Лучше займись-ка просветительством.

– Приходилось ли вам задумываться о том, что Днепропетровск является совершенно уникальным городом? – тут же заученно затарахтела Янка, - Основанный 225 лет назад как третья, южная столица Российской империи, он долго оставался одним из самых захолустных провинциальных городишек. И при этом непрерывно фонтанировал, выбрасывая в мир одного великого человека за другим. Возьмем хотя бы тот факт, что Елена Блаватская родом из этого города. Ее мать, Елена Ган, в свое время была самой известной в империи дамской романисткой, сестра Вера Желиховская – не менее известной детской писательницей, отсюда ведет свое происхождение министр Витте и многие другие. В советские времена Днепропетровск становится главным производителем самой мощной, самой изысканной и высокотехнологичной смерти, и одновременно исчезает со всех мировых карт, превращаясь в город-фантом. Однако продолжает исправно продуцировать крупнейших бизнесменов и политических деятелей новейшей истории: от Брежнева и президента Кучмы до главы Нацбанка Тигипко и премьеров Лазаренко и Тимошенко. Можно было бы сказать, что значимая позиция города в промышленности ведет к появлению в нем крупных политиков, бизнесменов и ученых-технарей. Однако в искусстве мы имеем ту же ситуацию. Вспомним хоть Милу Йовович, днепропетровско-сербский «Пятый элемент». Согласно нашим подсчетам до 20% международно известных деятелей искусств и до 30% - национально известных, ведут свое происхождение из Днепропетровска и области. В современной российской литературе от дамского детектива и до Пелевина появился фиксированный штамп: активному пробивному герою – положительному или отрицательному, неважно – приписывается происхождение из Днепропетровска. В то же время в западной литературе конца 20-го века днепропетровским происхождением наделяют умных, красивых, суровых, несколько фанатичных военных, истинных «русских профессионалов».

– Я что-то не пойму, - перебил ее Роман, - Ты мне лекцию по краеведению читаешь или продать что-то пытаешься?

Янка осеклась и возмущенно воззрилась на Романа:

– От наглый!

– Говорил же я – многообещающий юноша. – кивнул Рико, - Господь с вами, mon ami, не желаете слушать стандартную вводную, тогда просто обернитесь. Пока еще света достаточно.

Роман послушно уставился в заднее стекло:

– Ничего особенного не вижу.

– Сейчас, - тихо шепнула Янка.

Мелькнули последние панельные дома города и перед ними потянулось шоссе. Мерседес взлетел на небольшой пригорок.

– Смотри внимательно. Купол! Купол видишь?

– Какой еще… - Роман осекся. Он увидел. Перед ним простирался город, его родной город, привычный раздражающий муравейник. А над ним, четко накрывая границы, куполом смыкалась бледная грязно-коричневая пленка.

– Я совсем не замечал его раньше. – прошептал Роман, вглядываясь в полупрозрачные очертания купола над городом.

– Многие не замечают. – не оборачиваясь, сказал Рико, - А кто замечает, обычно не понимают, что же именно они видят.

– Но ведь это – смог? Просто городской смог? – неуверенно предположил Роман.

– Авжеж, - усмехнулась Янка, - Такой себе смог. Просто.

Они замолчали. Машина катила мимо блочных многоэтажек Новомосковска. Вот интересно, когда же Днепропетровск сольется с этим своим пригородом, превращая его в Новомосковский район. То-то местная администрация расстроится. За окном мелькнул деревянный храм, и они свернули на лесную дорогу. Рико рассеянно покрутил настройку приемника. Отзвучал финал блатного шансона и бойки голос затарахтел: