Лицо Тома посерьёзнело. Моё предложение ему понравилось и он был настроен на сотрудничество.

– Наверное, кольцо и сейчас там, - сказал он, подумав.
– Если я там кого-то убил, то хоркрукс я там же и сделал. И, скорее всего, спрятал я его тоже где-то там, потому что не мог забрать с собой в Хогвартс. Дамблдор следил за каждым моим шагом, он мгновенно обнаружил бы его. Он был подозрительно неравнодушен к этому кольцу.

– А следующий хоркрукс ты на чём планировал сделать?

– У меня ничего такого в доступе не было. Я собирался разыскивать магические сокровища, в первую очередь реликвии Основателей, о которых расказывал Дамблдор, а когда найдётся что-то подходящее, тогда подумал бы и о следующем хоркруксе. Может, сумею заполучить меч Гриффиндора, он в Хогвартсе...
– сосредотачиваясь на ответах, Том-из-дневника забывался и легко путал прошлое и настоящее.
– Диппет хранит его у себя в кабинете, но как его достать, я не знаю, там такая защита...

– С мечом у тебя ничего не вышло, зато с остальными реликвиями получилось. А сколько всего хоркруксов ты хотел наделать?

– Война же идёт. Неизвестно, когда она закончится, да и после неё придётся непросто. Одного точно будет мало, поэтому, для начала - ещё три. Три - магическое число, а дневник, считай, пропал, о нём Дамблдор знает. Их ведь нельзя делать слишком часто, поэтому я не спешил.

Хоркруксов уже было больше трёх. Если Том опирался на числа, значит, со временем он решил, что семь - ещё более магическое число.

– Ладно, а теперь приноси клятвы.

– Говори, что я должен подтвердить.

Том поклялся во всём, что я потребовал, хотя и был недоволен, потому что ограничения были жёсткие, включая и тайну моей прошлой личности.

– Ты меня кругом обложил, - проворчал он.

– Чтобы обезвредить тебя, клятв мало не бывает, я нас с тобой знаю.

– И мне совсем никого нельзя подразнить? Даже Дамблдора?

– Дамблдор мёртв.

– Мёртв?! Это ты с ним разделался?

– Не успел, на него и без меня очередь стояла. Новый директор - наш, и я очень надеюсь, что ты с ним поладишь, - сказал я с нажимом в голосе.
– Если очень хочется, можешь подразнить гриффиндорцев, но чтобы никакого ущерба, кроме морального. И то я еще посмотрю на твоё поведение.

Том злорадно оскалился.

– Ну хоть что-то хорошее, босс. Значит, договорились?

– Договорились. Завтра вечером, перед основным ритуалом, ты принесёшь клятву о подчинении четверым факультетским призракам и я освобожу тебя из дневника, а пока верну туда. Но учти, если ты снова начнёшь свою игру, разделаться с тобой у меня не застрянет и после того, как я выпущу тебя в Хогвартс. Ты меня - в смысле, себя - знаешь.

– Понял, босс. Ладно уж, возвращай.

Я отозвал магию, которая анимировала слепок личности, и забрал дневник с собой.

6.

Хеллоуин, канун Дня Всех Святых у католиков. Он же Самайн, канун кельтского нового года. Межмировые границы в этот день истончаются, что приводит к взаимопроникновению миров. В первую очередь - телесного мира со смежным бестелесным, куда уходят нематериальные останки после гибели или распада материальных сущностей, не обязательно живых. Поэтому, если маг желает взаимодействовать с нематериальной сущностью, это самый подходящий день в году.

Маглы используют этот день, чтобы почтить предков, и у кого-то даже получается пообщаться с ними. Маги делают то же самое, только успешнее. В ночь Хеллоуина родовые маги общаются с предками - отдают дань уважения, просят советы и подсказки. Целую ночь в слизеринской гостиной не затухает камин, чтобы все, кто встречает Хеллоуин не дома, могли проделать сокращённый ритуал - бросить в огонь подношение и проговорить слова памяти и почтения.

Я никогда не проделывал его. В Хеллоуин душа смотрит в душу, а я не знал, кем себя считать, и был не готов к общению с предками. Вот кто я - Поттер? Гонт? Гриффиндор, Певерелл или вообще Слизерин? Я не знал, к кому себя причислить, и никого из них не чувствовал родным. У Дамблдора получилось вырастить меня не помнящим родства, в этом я был равен с сиротой Томом Риддлом.

Возможно, когда-нибудь это изменится. Может, в семнадцать лет, когда я войду в Поттер-манор, встречусь с портретами предков и они перестанут быть мне чужими. Может, позже, когда я глубже ознакомлюсь с наследием великих магов прошлого и почувствую духовное сродство с кем-то из них. Вот тогда я встану в Самайн у ритуального костра и открою свою душу кому-то из тех, кто приходил в этот мир до меня.

Но не сейчас.

Удивительно, но хеллоуинский праздник в Хогвартсе обошёлся без происшествий. Большой зал был традиционно украшен в чёрно-оранжевых тонах, под потолком кружили трансфигурированные летучие мыши, со стен скалились полые поддельные тыквы с волшебной подсветкой изнутри. Хогвартское хеллоуинское меню оставалось неизменным со времён Основателей: каша с тыквой, тыквенный сок, пироги с тыквенной начинкой, традиционные злодейские тыквенные печеньки с оттисками черепов - дешёвый и яркий стол, который могла себе позволить любая беднота. Я уже не мог, как в прошлые годы, потихоньку заказать что-нибудь не тыквенное себе, Теду и нашим леди - весь Слизерин смотрел на меня и ждал чуда.

Пришлось обеспечить им чудо. Я проконсультировался с Ромильдой и сделал Фиби праздничный заказ. Через несколько минут на столах Большого зала появились запечёные целиком гуси с яблоками, фаршированная щука, кувшины с клюквенным морсом и печёночный паштет - всё в скелетно-могильном оформлении. Первый тост клюквенным морсом слизеринцы подняли за меня, пока остальные факультеты шумно допытывались, откуда им свалилось это благо.

За ужином призраки устроили представление для живых, а затем ушли в глубины Хогвартса, где у них была своя тусовка. Я не посещал её со второго курса, хотя ежегодно получал приглашения - Кровавый Барон объяснил, что приходить мне вовсе не обязательно, это от них этикет требовал пригласить юного Лорда.