— Как-как? — не понял я.

— Вулкан так называется, Верблюд, чего непонятного? Потому что две вершины…

— Понял, кэп, продолжайте, кэп, — отреагировал я.

— Вот на эту ложбинку и держи курс… тут километров двадцать будет, если не все тридцать.

Тайны сберкассы №30/28

— Заходите, — Арнольдыч гостеприимно распахнул железную дверь, пропуская меня вперед.

— Темно же тут, — прореагировал на его действие я, — ни хрена не видно. Давайте вы первым пойдете.

— Пожалуйста, — пожал плечами он, — могу и я первым.

И он нырнул в темноту… через несколько секунд где-то впереди загорелась тусклая лампочка, осветившая с десяток ступенек вниз. И в самом конце этой лестницы высветился Арнольдыч, делающий мне приглашающий жест рукой — заходи, мол, и ничего не бойся. Если честно, то лезть в эту преисподнюю у меня никакого желания не возникло, поэтому я ответил ему так:

— А давайте вы там вынете все, что меня касается, и наверх поднимете. А я здесь подожду.

— Хорошо, — каким-то необычным тоном ответил он и скрылся в проеме следующей двери.

Но не успел я оглянуться по сторонам, как мне в спину уперся твердый предмет, по моим ощущениям это был ствол пистолета типа Макарова или, допустим, Токарева.

— Иди вперед и не оборачивайся, — сказал мне сзади женский голос, мне показалось, что знакомый.

Но оборачиваться и опознавать этого обладателя женского голоса я благоразумно не стал, а мелкими шажками направился внутрь подвального помещения. И как назло ни одного человека в радиусе полусотни метров не значилось… когда не надо, старушки стройными рядами все лавочки засиживают, а мамашки детей своих выгуливают, а тут ни единой живой души.

Ступенек оказалось не десять, а все двенадцать, а этот, который сзади, последовал за мной, периодически тыкаясь стволом в район позвоночника.

— Ты бы на предохранитель его поставил, — предложил ему я по дороге, — а то нажмешь по ошибке, когда не надо…

— Рот закрой, умник, — посоветовала она мне, — и вперед иди без разговоров.

По окончании лесенки там надо было повернуть налево, я и повернул — передо мной открылся самый, что ни на есть, стандартный советский подвал с трубами водо- и теплоснабжения, ладно, что газовых тут не видно было, газ поверху обычно в квартиры подавался. Еще деревянные клетки кладовок для жителей подъезда. Но ни одного сейфа для хранения вещей я в поле зрения не обнаружил. Кинул Арнольдыч поганый, подумал я, увидев его, сидящего на ящике из-под вино-водочных изделий. Он уже успел закурить сигарету типа ТУ-104 или, скажем, Родопи и теперь выпускал толстый столб дыма к потолку и устало щурился на мутный свет, пробивавшийся сквозь зарешеченные окошки.

— Ну что, Петя, — сказал он мне, переведя взгляд от окна, — поговорим что ли…

— О чем? — уточнил я круг его интересов.

— Твоя мать знаешь, кем была?

— Знаю, — ответил я, — учителем математики в 160-й школе.

А сам тем временем оглянулся, наконец, назад и увидел, что оружием в спину меня пугала Зина-корзина… собственной персоной, дочка хирурга из сороковой больницы и начинающая прорицательница… да, а пистолет у нее был с глушителем, толстым таким цилиндром, навернутым на конец ствола.

— Привет, Зинуля, — вежливо обратился я к ней, — ты хоть с пистолетом-то умеешь обращаться?

— Как-нибудь справлюсь, — буркнула она, а Арнольдыч тем временем продолжил.

— Учитель это прикрытие у нее такое было, — сообщил он мне удивительную новость.

— Правда? — искренне удивился я, — а на самом деле она кто была?

— Это я тебе потом расскажу, — тут же ответил он, — может быть. А пока мы слушаем тебя…

— Это очень здорово, что вы меня слушаете… — даже немного растерялся я, — только по какому вопросу выступать-то? Чтоб я в курсе был…

— Откуда ты к нам заявился такой красивый, — пояснил Арнольдыч, — вот это и расскажи в подробностях.

— Для начала уточните, — попросил я, — вещи матери в ячейке вы для красного словца приплели или на самом деле что-то есть?

— Есть, есть кое-что, — скривил губы он, — но о них потом — а сейчас рассказывай давай…

— А если не буду, то что?

— Знаешь, что это? — вытащил он откуда-то сбоку наручники.

— Встречались в жизни такие штуки, — ответил я, — так что в общих чертах я в курсе.

— Пристегну тебя к вон той трубе, — и он показал, куда именно, — и будешь сидеть тут без еды и воды, пока не вспомнишь.

— Я появился тут, когда родители привезли меня с Западной Украины, — зашел я издалека, — примерно в 1963 году.

— Зиночка, — дал он какой-то знак ей, и она вырубила меня каким-то хитрым ударом.

Очнулся я не знаю, через сколько времени, но с гудящей головой. Лежа на грязном полу все того же подвала дома номер 11 по Челюскинцев.

— Будем продолжать ваньку валять, — по-прежнему вежливо сказал мне Арнольдыч, — или по делу разговаривать начнем?