— Бережешь… для отношений?
– его лицо искажается в гримасе, на высоких скулах проступает непонимание.

Я не отвечаю на вопрос. Не хочу, чтобы он знал, насколько сильно я заинтересован Бел, потому что, как и я, он тоже время от времени может зацикливаться.

— Еще не решил. Итак, карнавал? Просто запиши меня на что-нибудь и дай знать, где и в какое время мне быть. Перед этим у нас тренировка, так что убедись, что у меня будет достаточно времени привести себя в порядок.

Смещаюсь так, чтобы снова взглянуть на Бел через его плечо, и замечаю, что каждые пару минут она переводит взгляд на нас. Как будто появление Себастьяна нервирует ее больше, чем девушка, которая подошла пофлиртовать со мной. Не уверен, как я к этому отношусь.

Себастьян издает разочарованный звук и вскакивает со стула.

— Жди моего сообщения, придурок. Если мне снова придется ловить тебя, как ребенка, то не для того, чтобы сообщить дату и время. А для того, чтобы надрать тебе задницу.

Я одариваю его нахальной ухмылкой и показываю средний палец.

Он качает головой и поворачивается, уходя. Я не свожу взгляд с его спины, пока он пересекает библиотеку. Сердце сжимается в груди, опускаясь куда-то в желудок, когда он останавливается у стола Бел. Вскакиваю со своего места и притворяюсь, что стою как ни в чем не бывало. Баскетболист и Бел на мгновение поднимают на него глаза. Вижу, что Себастьян что-то говорит, и от его слов Бел неодобрительно морщит нос.

Что, черт возьми, он задумал?

Любопытство берет верх и я подхожу к ним, прижимаясь плечом к Себастьяну. Он на несколько дюймов ниже, но его плечи шире.

Тем не менее, он не сдвинулся ни на дюйм, когда я врезался в него, тонко намекая, чтобы он убирался нахрен отсюда. За все разы, что мы ссорились, это никогда не было из-за девушки. Не то чтобы мы ссоримся. Мэйбел моя. И все же, его интерес к тому, что я с ней делаю, и к тому, что у нас с ней роман, заставляет меня усомниться в его верности и нашей дружбе.

Повернувшись спиной к Бел, я хватаю его за руку и наклоняюсь к нему.

— Что, черт возьми, ты делаешь?

Он даже не смотрит на меня.

— О, я просто говорил Бел, какая бы милая пара из них получилась. Как думаешь, Дрю? Я предложил Паркеру купить билеты на карнавал и сводить на свидание его маленькую наставницу. В конце концов, она так усердно трудилась ради него. — Он хлопает своими длинными ресницами, изображая невинность. — Или, думаю, если закончу с планированием, я мог бы сам ее сводить.

Каждая клеточка моего тела вибрирует. Никто никуда ее не поведет, и черт бы побрал Себастьяна за то, что он вообще это предложил. Я скрежещу зубами и шиплю на него.

— Отвали на хрен.

— Не могу. Думаю, мне нравится, как ты выглядишь, — говорит Себастьян, наконец-то взглянув на меня, и вызов в его глазах разжигает во мне адское пламя. И снова он не двигается с места.

— Извините нас, — рычу я.

Из всех моих друзей Себастьян, пожалуй, больше всех похож на меня. Самый упрямый, самый твердолобый. Такой, блядь, упрямый, что я вот-вот стукнусь головой о стол. Бросаю на Бел предостерегающий взгляд через плечо, который она должна истолковать как не смей, черт возьми, и тащу Себастьяна обратно за руку. Он даже не пытается меня остановить. Готов поспорить, что на его тупом лице ухмылка. Я прохожу через двойные двери, и как только мы оказываемся на улице, где нас встречает прохладный осенний воздух, толкаю его так сильно, что он запинается. Легко придя в себя, он оказывается со мной лицом к лицу.

— Какого хрена?

Он безразлично пожимает плечами, но я вижу, как в его глазах разгорается война. Он хочет крови, хочет причинить мне боль, но все, что получит от меня — это пинок под зад.

— Я не лезу в твои дела… ты не лезешь в мои, запомни.

— Пошел ты, Себастьян. — Я качаю головой, и, как и ожидал, он бросается вперед и толкает меня, его обычное бесстрастное лицо искажается маской ярости.

— О, вот как? Ты не лезешь в мои дела, да? А как насчет того, что мой дед пытался продать меня за связи среди своих богатых друзей, тому, кто больше всего заплатит? Ты не вмешивался в это?

Внезапно то, что Бел сказала на днях, доходит до меня и обретает больше смысла, чем я хотел бы признать. Я не пытаюсь спасти тебя. Я просто хочу помочь всем, чем могу. Я не стал спрашивать, понимает ли она, что значит помочь мне, потому как никто другой знаю, что она не готова услышать о моих жизненных проблемах.

— Есть разница. Я пытаюсь помочь тебе, придурок! Я вмешался, чтобы убедиться, что он больше не попытается повторить это дерьмо. Я не саботировал тебя.

Похоже, мои слова не производят на него никакого эффекта.

— Хорошо, а что насчет Ли?.. Когда отец избил его до полусмерти за то, что тот флиртовал с мужчиной на последней вечеринке выпускников, ты ведь тоже не вмешивался, верно?

Во мне все еще кипит ярость, и я сжимаю в кулаке его рубашку, притягивая ближе.

— Повторяю, я, черт возьми, помогал.

— Помогал. Хм, и ты думаешь, что кто-нибудь из нас хочет смотреть, что сделает с тобой отец, если увидит, что ты привязался к какой-то гребаной маленькой степендиатке? Может, у тебя амнезия из-за всех этих ударов по голове на футболе, но нужно ли мне напоминать, в какой ад он превратил твою жизнь? Мы все знаем, что он сделает. Я не виноват, что единственный, у кого хватает смелости сказать тебе об этом в лицо. Не дай ей стать жертвой в войне, на которую она не подписывалась.