– Вот умеешь же ты все испортить, – фыркнул друг, сворачивая карту и передавая обратно. – Но там же есть служанки, кухарки, пастушки. Хоть одна миленькая девица. Скажи, мой друг, я же не зря бросаю сосредоточение главных красавиц нашей страны и бегу вместе с тобой, чтобы жить в заброшенном поместье, чтобы любоваться горами, лесами и коровами.

– Тебе не нравятся коровы?

– Если продолжишь, я могу и передумать.

– Уже поздно. Ты знаешь все о моих планах, – зловеще улыбаясь, ответил я. – А теперь давай расплатимся за обед и отправимся в путь.

На самом деле я выбрал именно это место не только потому, что оно было достаточно удаленно от любопытных глаз и бурной жизни, и не по той причине, что моей ближайшей соседкой будет старая карга. Место, которое долгое время носило имя лорда Редвуда, казалось мне самым удачным выбором. И оно было близко к границе, а значит, я всегда мог вернуться или вовремя узнавать интересующие меня новости. Как бы ни стремился держаться как можно дальше от семьи и друзей, которых едва не погубил, я все равно не мог их так просто бросить и без следа исчезнуть.

Я знал, что однажды вернусь. Оставалось лишь дождаться подходящего момента.

Дорожную карету здорово тряхнуло на ухабистой дороге, и я едва не слетела с бархатного диванчика. Шляпка съехала на лоб, и, пытаясь торопливо вернуть ее на место, я заерзала на диванчике.

Я уже давно покинула столицу королевства, находясь в пути больше суток, но так и не решилась снять шляпку, сбросить дорожный плащ и немного расслабиться. Казалось, каждая клеточка в моем теле была напряжена до предела, и всё потому, что теперь я графиня Эванджелина Ройс, взбалмошная девица, которая не пускает в свою карету никого, кроме верной служанки Невы, но раз той было запрещено сопровождать юную графиню, то Эванджелина запретила кому-либо находиться с ней в карете. Вот так, своей экстравагантностью, граничащей с капризностью, Эванджелина спасла меня от скорого раскрытия.

– Ох, Лина, – выдохнула я, откинувшись на спинку дивана.

Карета угрожающе скрипела колеса, преодолевая трудный участок дороги, размытый после весенних дождей. Кучер подгонял лошадей, торопясь на следующую смену. Мы и так выбились из графика из-за того, что дорога оказалась в ужасном состоянии, и порой моим сопровождающим приходилось творить чудеса, чтобы преодолеть очередной опасный участок пути, а я, как и положено графини, сидела в карете, изредка поглядывая через занавеску за проносящимся мимо миром.

Шляпка вновь стала сползать с головы, и я, не выдержав, сдернула ее и отшвырнула. Зажмурилась и подавила рвущийся из груди крик.

Зачем я только согласилась на эту авантюру?!

Меня же раскроют, как только доберусь до поместья Сноу-Мил! Леди Лукреция никогда не видела свою дальнюю родственницу, но она хорошо знала графа Ройса и поддерживал с ним общение посредством переписки. И скорее всего, тот рассказывал о дочери, а может даже отправлял ее портрет, чтобы похвастаться перед старухой своей красавицей-наследницей. Каким бы строгим отцом он ни был, но граф обожал Эванджелину и пророчил ей великое и прекрасное будущее. Скорее всего, в роли супруги будущего короля. Ведь ради чего еще стоит едва ли не жить во дворце, водить дружбу с канцлером и беречь репутацию дочки? Конечно же, ради того, чтобы удачно пристроить ее, тем самым укрепив свою власть.

Эванджелина не понимала этого и считала, что отец просто издевается над ней, запрещая все подряд.

Я же видела Ройса насквозь. Старый интриган, погубивший десятки жизней.

Мое лицо исказила боль. Зажмурилась, чувствуя, как глаза стало обжигать от слез. Хотелось разрыдаться, но я давно научила себя держать эмоции в узде. Хотя опухшие от слез глаза убедят леди Лукрецию, как я огорчена тем, что вынуждена расстаться с отцом и готова смиренно принять свое наказание.

Вот только стоило об этом подумать, как слезы отступили. Я открыла глаза, отыскала брошенную под ноги шляпку и, потянувшись, подняла ее и положила рядом. Шляпка была красивая и дорогая. Может, я даже смогу ее оставить себе, чтобы в будущем выручить за шляпку хорошую сумму.

Мне не платили за мою работу. Только крыша над головой, еда и добротные наряды, которые, конечно же, не стоили и десятой части от той цены, что граф Ройс выложил, например, за эту шляпку. Граф был щедр, когда оплачивал счета дочери, но со мной у его был иной договор. Я не получала ни монетки, работая на его семью, и на то были причины, о которых сейчас хотелось думать меньше всего.

Поэтому вновь откинувшись на спинку дивана, я закрыла глаза и стала прокручивать в памяти события минувшего дня. С того самого момента, как Эванджелина заявила, что нам нужно поменяться местами…

– В поместье к тетке Лукреции поедешь ты, притворившись мной. А я буду тобой.

– Притворившись?

– Да, глупышка, мы поменяемся местами. Теперь я Нева, а ты графиня Эванджелина Ройс. И так будет, пока отец не разрешит мне вернуться в столицу.

– Но это же безумие, – шепнула я, но Лина уже не слушала меня. Она закружилась по комнате, звонко смеясь, и пока я пыталась понять, что вообще здесь происходит, Лина подбежала ко мне, схватила за руки и втянула в свой безумный танец. Теперь мы кружились вдвоем, Лина смеялась, а мое сердце ухало в груди с такой силой, что едва не выскочило.