– Да отстаньте вы от него! – Полыхнул огонь.

Четыре элементаля в одном человеке.

Комиссия сходила с ума, решая куда меня пристроить – в академию, в музей, к стенке, чтобы я им показатели не портил!

А я их портил, ой, как же я им все портил.

Хотя и не делал для этого совсем ничего – просто учился, жил, строил планы.

Золотая змейка огня привычно-успокаивающе скользнула по рукам, нырнула в рукава и легла клубочком напротив сердца, согревая меня.

Я и не маг, и не псион – я…

Нечто их объединяющее или наоборот – разрывающее?!

Я вижу и ощущаю магическое поле, но воздействую на него своим я.

Иногда – через схемы, иногда простым желанием, дорисовывая в воображении те самые, недостающие элементы и кирпичики, что не видны окружающим, но близки и понятны мне.

Ни «конструкты» магии, ни «блок-схемы» компьютерного программирования, ни личная сила – по отдельности со мной не работают.

Но это полбеды, если честно.

Они ведь не только «со мной не работают», они и «на мне не работают»!

Влитой в заклинание «левитации» силой можно заставить летать самолет и две сотни пассажиров, но, направьте это на меня и меня просто обдаст бодрящим сковзнячком.

«Приказ» псиона, черпающего силу в себе самом, останется лишь сотрясением воздуха.

А теперь еще и элементали!

Я смотрел в быстро темнеющие небеса, все так же не решаясь отправить белое облачко туда, где народ веселится.

А ведь там не только она.

Там и они – мои друзья…

– Давай, я прокляну их! – Перед костром затанцевала-запрыгала резвая девчонка с задорными косичками в разные стороны. – А потом мы попляшем на их костях и поднимем умертвия, а лучше – личей!

Некромантия, можете мне поверить, она не черная. Она – конопушечно-рыжая, непоседливая и по-детски жестокая.

Она безмерно боится крови, строя на ней все свое могущество.

– Нет! Давай их простим, от всей души! Ведь только чистым душам… - Белоснежная Падла, носительница божественной бахионь, посланница очередного божества, договорить не успела.

Никто не любит богов.

По крайней мере, в этой части вселенной.

Так что, Белоснежную Падлу снесло не менее белоснежной подушкой, набитой ангельским пером и пухом.

И прочими запчастями бывшего божественного ангела, что приперся трубить в какой-то город, не проверив, сколько там архимагов на душу населения…

Его мешок с костями достался Некромантии по случаю, за смешную цену в три деревни умертвий, которые сейчас отлично работают на своего барона, обрабатывая землю и получая урожай, который им не на кого тратить.

То, что некромантия не черная, не означает, что она добрая.

Проверив, чтобы мои други чего не добавили в облака, отправил из посмотреть, что там творится, внизу, на веселье.

Народ уже плясал при свете факелов, провожая молодоженов на первую брачную ночь.

Изредка мерцали звезды, да приветствовали Луну здоровенные, рыже-черные, поджарые волки, ходящие кругом высокого забора.

Изредка на них брехали собаки, но идиллии никто не нарушал.

Вот и я не буду.

Развеяв облачко, достал из холщового мешка не хитрую посуду, третинку круга сыра, уже изрядно зачерствевший хлеб, годный на сухари, две луковицы и вышитое полотенце.

Заячьи косточки летели обратно в огонь, подкармливая элементаль, Вода все так же барахталась в чайнике, а земля дрыхла, завернувшись в звериную шкуру.

«Слева зеленая горошина магии, справа – синяя горошина псионики. Можно получить нежно-бирюзовый, а можно изумрудно-черный!»