— Зачем же наедине, Николай Викторович? Мне кажется, такие вопросы надо решать как раз-таки при всем коллективе, — с праведным тоном произносит она.

По маленькому помещению разносятся перешептывания, и я чувствую, как окружающие, еще пять минут назад улыбавшиеся мне в ответ, теперь поглядываю с презрением. Как быстро может все разрушиться.

— Анна Дмитриевна, — начинает ректор, но она не слышит его.

— Дело в том, что несколько дней назад я возвращалась домой и заметила, как наша добросовестная Агата Сергеевна, обнимается со своим студентом. А если быть точнее Матвеем Орловым, звездным капитаном футбольной команды. Я понимаю, что с Орловым мы ничего не можем сделать, все же связи его отца, — ее губы кривятся от недовольства. — Но преподавателям непозволительно вести такой образ жизни и вступать со студентами в отношения.

Ноги едва не подкашиваются от ужаса, но я так сильно впиваюсь ногтями в ладонь, что боль становится своего рода якорем, которые помогает мне выстоять.

— Агата, это правда? У тебя отношения с Орловым? — спокойно интересуется ректор, в то время как злобная стерва едва не выпрыгивает от радости из своего потрепанного костюма.

— Конечно, это правда. Я же все вам рассказала.

Что мне сказать? Признаться и потерять работу? Вновь искать себя и жить на жалкие сбережения? Как же надоело, что на моем пути вечно препятствия, которые так и норовят заставить меня отступить. Я больше не хочу так. Нет ничего плохого в том, чтобы быть счастливой и бороться за свое счастье.

— Я не знаю, что Анна Дмитриевна могла видеть с такого далекого расстояния, — я специально даю понять, что видела ее. Она хочет унизить меня, показать, где мое место, но пусть не забывает: мы с ней на равных и я больше не та зашуганная студентка, которая боялась каждого ее слова.

— О, я многое видела! Например, как вы держались за руки!

— Да, Матвей и правда обнимал меня, но это было связано с тем, что в парке ко мне приставали, а Орлов оказался рядом и защитил меня, как и подобает воспитанному молодому человеку. — Если она решила устроить публичную порку, то у ведьмы ничего не получится. Гордо вскинув голову, устремляю серьезный взгляд на декана. — Не думаю, что помощь в тяжелой ситуации считается чем-то непозволительным. И я уже тем более, никогда не могла подумать, что у нас практикуется публичное унижение.

— Агата, ты все не так поняла. Я всего лишь хотел уточнить, — взгляд Николая Викторовича смягчается, теперь он полон сожаления. Тяжело вздохнув, мужчина поправляет галстук и поворачивается к Анне Дмитриевне, сжав губы в тонкую линию. — Думаю, вам стоит принести извинения, — строго чеканит ректор. Проклятая стерва открывает рот, чтобы возразить, но он прерывает ее суровым взглядом. — Больше я не потерплю подобного цирка. Надеюсь, это всем понятно. Извините, Агата Сергеевна.

Лицо завистницы покрывается красными пятнами, а на висках выступает испарина. Ее ноздри так широко раскрываются, что она похожа на огнедышащего дракона, который вот-вот сгорит от собственного пламени.

По зданию университета раздается звонок, оповещающий о скором начале пары. Я не собираюсь ждать ее извинений. Они мне не нужны. Поэтому беру сумку и все также спешу покинуть кабинет, с видом абсолютно уверенного в себе человека.

— Мне пора на занятия, если никто не против, — обхожу ее в тот самый момент, когда она что-то шипит в мой адрес.

Я больше не позволю втаптывать себя в грязь.

Глава 48 — Кирилл

Последние три дня у нас с Ди, словно медовый месяц, хотя близость, конечно, далека от молодожёнов. Утром я встречаю ее у подъезда, под заинтересованные подглядывания местных ранних бабушек, и мы вместе едем в университет. У ворот расходимся, потому что Ди пока просит сохранить наши отношения в тайне. Она не знает, как преподнести брату и подруге свою новую личную жизнь, ну а я просто не давлю на неё.

После пар мы вместе едем куда-то, но обязательно не домой. Допустим, вчера сходили на новый фильм Гая Ричи, но вместо страстных поцелуев, залипли в экран. А потом погода испортилась, и мне пришлось отвезти Ди домой, самому же отправиться на тренировку.

В среду я не иду на пары, у нас на носу важный матч, тренер активно наседает и наконец-то хвалит меня, потому что Кирилл Беркутов перестал ложать. Это, к слову, замечают все, даже Мот, который под конец игры хлопает меня по плечу и говорит подбадривающим тоном:

— Так держать.

— Скоро конец света? — в типичной манере подшучиваю я, пропуская вперед капитана в раздевалку. Мы все потные и уставшие, заваливаемся в маленькое помещение, которое моментально наполняется не самым приятным запахом.

— Надеюсь, что нет. Хотел бы еще выиграть пару-тройку игр, — он отвечает с какой-то тревогой, словно все может вмиг развалиться, и предстоящие несколько месяцев для Матвея особенно важны.

— Выиграем, куда денемся. Раз уж ты неожиданно скентовался со мной, то такое надо отпраздновать победой на поле, — подкалываю его я. Стягиваю с себя форму, беру мобильный и прежде, чем пойти в душевую, пишу сообщение Ди.

“Как насчет увидеться через час?”

“У меня не очень настроение”

Я хмурюсь, читая ее ответ. Забавно, раньше меня не сказать, что прямо сильно волновало женское настроение. Главное на свиданку сходить, заняться сексом, а после разойтись, как в море корабли и пускай себе хандрит дальше. Но с Дианой во мне будто проснулся другой человек.

“Что-то случилось?”

Пока она пишет, я приваливаюсь плечом к дверному косяку, загородив собой проход. Прожигаю взглядом экран телефона, сконцентрировано наблюдая за карандашиком, который то пишет, то исчезает.