– Рик?..

Волшебника аж затошнило от паскудных предчувствий. Проклятье, да чего ж он тянет?! Что такого могло случиться за те несчастные несколько часов, что Жаворонок в замке отсутствовал?! Появились какие-то подозрения на его счет, Рика в чем-то уличили? Быть не может, не стал бы тогда Ричард с ним разговаривать. Дружба дружбой, а парень государственному преступнику сочувствовать не станет.

– Не томи ты! Что стряслось?

Ричард мялся – то ли не знал, как начать, то ли вовсе разрыдаться боялся. Потом зажмурился и выпалил скороговоркой:

– Гонец прибыл из предгорий… Его высочество Лиар Нейд убит. – Он уставился на Рика отчаянно распахнутыми темными глазами – испуганно и даже, наверное, с жалостью. Не дождался реакции и добавил зачем-то: – Говорят, он даже меча достать не успел, отряд атаковали из засады!.. Перебили всех, кроме одного гвардейца, того специально отпустили, чтоб рассказать мог. Звери…

Жаворонок выслушал сбивчивый монолог, прошел к своей кровати и скинул куртку.

– Тьфу ты, бесы! – с чувством выпалил он. – Это что ж, мне теперь еще белый камзол Анхейру отглаживать?

Ричард растеряно захлопал глазами.

– Камзол?..

– Забудь. Объявили уже?

– Нет, я слышал от господина графа, а в замке пока ничего не известно.

– Ну слава небу. Значит, вся возня начнется позже, а пока будь человеком, не мешай спать.

Он не стал смотреть, как сменяются чувства на лице графского слуги. От испуга и жалости к удивлению, растерянности и далее. Ему было плевать. Ну бес знает, сколько он не спал, что он не человек, что ли.

Реате начинало казаться, что она вовсе ослепла – столько кругом было белого. Стоило оторваться от мостовой, как надвигались со всех сторон траурные флаги. А еще, насколько хватало глаз, тянулась толпа – тоже сплошь белая. Цвет, столь ненавистный Вальду, господствовал сейчас над центральной площадью Эверры, вот разве что небо оставалось безбожно голубым. Что ж, не зря Реата загодя беспокоилась о траурном платье: интуиция графиню не подвела, пригодилось.

А впрочем, не нужно тут никакой интуиции, без нее все было ясно. То, что Лиар Альвир не доживет до коронации, понимали почти все, может, даже он сам. Едва ли кто-то из присутствующих был теперь удивлен. Ждут, надеются – каждый на свое, это да… Еще бы: вот-вот появится на площади его светлость граф Ивьен, и станет ясно, кто теперь наследник престола. Эйлен Альвир, родная сестра Лиара? Анхейр Гарта, его двоюродный брат, ближайший родственник мужского пола? А что, по ирейским обычаям женщина власти не наследует, а Новый Эверран во многом тяготеет к Далириону. Стало быть, вопрос для многих открытый. Рита не без труда подавила желание скривиться, глядя, как старший сын графа Тарема, Греат, вертится между Эйлен и Анхейром, не зная, кому больше выражать соболезнования. А раньше все Лиара пытался умаслить. Доводилось графине видеть шакалов на полях недавних сражений – тоже морды у них такие умные, преданные… А сами мечутся, ждут, смотрят, к кому тут безопаснее подступиться, кто быстрей истечет кровью. Очень похоже. И он ведь такой не один, их целая страна! Вот ведь скотство, не Фениксы были главной бедой континента, что бы там ни предрекал Саймор Вайдан. Не Фениксы и не Волки – шакалы.

Сама Реата была готова поставить на кон графскую ленту в пользу того, что новой наследницей будет объявлена Эль Альвир, и дело тут не в законах – ни в новых, ни в старых. Просто править из-за ее спины регенту будет куда как проще. Принцесса Эверрана – набитая дура, которая ничем править неспособна, для нее титул – это лишь возможность носить ирейские кружева и пить дорогие вина. А корона – не более, чем желанная и изысканная безделушка. Идеальная королева, едва ли от нее будет столько же проблем, сколько от ее беспокойного братца. А вот Анхейр непрост, и регент это понимает. Кроме того, пришлось бы делить место за троном с его матерью, Ортан Гарта, которая имеет на сына немалое влияние.

Впрочем, это было совершенно неважно: Греат Тарем не только падальщик, он еще и круглый дурак, если не может решить, к кому лучше подольститься. Эйлен, Анхейр… Все демоны преисподней, какое это имеет значение?! В Эверране давно уже правит только один человек – Сэйгран Ивьен. И смерть Лиара никак на это не повлияет.

Реата вгляделась в старательно заплаканное личико Эйлен. Принцесса комкала в пальцах край накидки из тончайшего белого шелка, расшитого причудливым узором – специально на такой случай заказывала, не иначе. Нервничает, это видно. Анхейр тоже взволнован, но по нему это не столь заметно, графиня вообще иногда поражалась тому, как ее сводный братец научился владеть своим лицом. Сейчас оно казалось сдержанно скорбным и только.

Перевела взгляд на других. Ортан терла совершенно сухие глаза, Эльвинар стоял со скучающим видом, хоть Рита и не сомневалась, что душа ирейца ликует. Арвин был непривычно хмур и задумчив. Вальд выглядел скверно, воспаленные глаза на белом в цвет одежды лице горели тоской и ненавистью – бессильной, мучительной. Графиня торопливо отвернулась, посмотрела туда, где за стеной из гвардейцев и стражников толпились горожане. Надо же… А ведь на лицах у многих оттиснуто было неподдельное горе. Нет, не так выглядела толпа после смерти Сивера Аритена, Реата помнила… Люди, утратившие веру и знамя – это совсем другое. Не короля оплакивает сегодня Эверра, не принца. Но многим из собравшихся попросту жаль неплохого парня, Лиара Нейда. Вот оно что, как бы ни кривила губы знать, каким бы мягкотелым ни считала Альвира сама Реата, а люди его все же любили.