Вальд Гарта сидел, отодвинувшись от стола, за весь вечер Рик ни разу не видел, чтоб он притронулся к еде. Выглядел граф так, что его смело можно было хоронить уже сейчас, не дожидаясь, пока ухлопают горцы. Извечно суровое лицо дворянина постарело, выцвело. Интересно, в чем тут дело. Рик, конечно, знал, что граф был привязан к Лиару Нейду, но мало ли кто к нему привязан, что ж теперь следом за ним в петлю лезть? Нет, было тут что-то еще.

Над гартарским графом, явно наплевав на весь замковый этикет и перейдя допустимые границы, навис командир столичной гвардии Теан Эльвинар – нетрезвый и почему-то тоже невеселый. Ну а этому что не по шерсти, вообще не ясно! Злейший враг кони двинул – чего еще человеку надо?.. Видно было, что разговор между этими двумя идет недавно, но уже принял опасные обороты, потому что мелкая придворная шелупонь суетливо покидала свои места и старалась оказаться подальше от злополучного стола. Неизменный Ричард застыл за спиной Гарты, и глаза его выражали не то изумление, не то ужас.

– Да ладно вам, граф, признайтесь хотя бы себе!.. – Эльвинар говорил желчно и зло, на мужественном его портрете застыла ухмылка, очень похожая на болезненный оскал. – Для вас и Гартары сегодня открылись новые возможности, вы и рады, что отныне станете служить собственному брату! К чему этот скорбный вид?

Жаворонок споткнулся о складку ковра и принялся тщательно ее разглаживать. Нет, ну а что, не каждый же день такое увидишь! На бледных скулах Вальда проступили алые пятна. Он дернулся было, но, все-таки сдержавшись, остался сидеть.

– Я буду рад служить законному правителю Эверрана. Независимо от того, кто займет это место, – отчеканил он.

Эльвинар скривился – скептически и, пожалуй, даже брезгливо.

– Оставьте это для регента! Берите пример с брата, пользуйтесь ситуацией. Если будете хорошо выслуживаться, кто знает, может, вам даже пожалуют титул принца!

Вот теперь Рику показалось, что он слышит, как с треском ломается палка, которую только что перегнул Теан Эльвинар. В один миг Гарта оказался на ногах, пошатнув тяжелый дубовый стол.

– Вам, верно, выслуживаться – дело привычное, виконт, – бросил он, глядя в затуманенные злостью и хмелем глаза. – Вот только я никак не возьму в толк, какое дело ирейскому наемнику до эверранского престола. Тем более что с точки зрения Ирея все законно: принцесса Эйлен трона занять не могла. Или же мы все чего-то о вас не знаем? На что вы имели виды, Эльвинар, на корону или на принцессу?

Каким-то особым чутьем, столько раз спасавшим ему жизнь в лесах и на узких улицах, Рик понял – надо проваливать. И все же задержался: бесы б драли его любопытство, ничем-то эту заразу не вытравишь! Гнев до неузнаваемости выбелил лицо Эльвинара, весь хмель с него стерло разом. Интересно, а что его в итоге достало: «ирейский наемник» или Гарта попал в точку, сказав о принцессе? Вот это был бы финт! Впрочем, спокойно этот вопрос обдумать у Рика не вышло, потому что из тонких пальцев ирейца выскользнула перчатка и шлепнулась у ног командира замковой охраны.

Если кто из сидевших неподалеку людей что-то и понял, то все они спешно уткнулись в тарелки или принялись с живейшим интересом разглядывать стенные украшения. Только Ричард побелел, как траурное знамя, взгляд отчаянно распахнутых его глаз заметался и остановился аккурат на Жаворонке.

Сделай что-нибудь. Пожалуйста, сделай!

Ну озвереть, а он-то при чем?! Гарта перчатку возьмет, это ясно, иначе его просто перестанут воспринимать всерьез. Да и с инстинктом самосохранения у парня явные трудности. Он выйдет драться и непременно проиграет: Нейд рассказывал, что с Эльвинаром связывались только те, кому совсем уж жизнь опостылела. Пока регент поединки чести не запретил, тот не один десяток человек успел упокоить, и, говорят, бойцы были не из последних. Если его кто и прикончил бы в бою, так только сам Нейд – и то не сказано. А теперь и не проверишь. В общем, графу конец, но какое до этого должно быть дело Рику Жаворонку? Когда придет время пробиваться к престолу, Вальд Гарта ему союзником не станет, а вот заручиться поддержкой столичной гвардии можно попробовать!

Однако обдумать это времени не было, а полные ужаса глаза графского слуги – были. А тут же и без того деваться некуда от обилия тухлых физий! Еще больше скорби, и Жаворонка точно стошнит.

«Сделай что-нибудь, сделай», – мысленно передразнил он. Вот же люди, из всего-то надо проблему раздуть!

Рик поставил кувшины прямо на пол и метнулся к столу. Подхватил с пола дорогущую перчатку из тонкой замши, опередив Гарту на какую-нибудь долю мгновения, и с поклоном протянул Эльвинару.

– Господин виконт, вы перчаточку обронили, дозвольте вам услужить!

Каким-то небесным чудом ухитрился сохранить серьезный тон – хрен кто подкопается! Видят боги, нелегко это оказалось: таким ошалевшим гвардейский командир не выглядел, наверное, никогда. Эх, а все-таки жаль, что тут Нейда нет! Он бы шутку оценил.

Секунды шли. Рик кроил самую глупую мину из всех, что умел, Теан Эльвинар застыл, как парализованный, Гарта – тоже. На выразительном лице Ричарда отпечаталась смесь ужаса с откровенным восторгом. И пес знает, чем бы это все закончилось: может, твердолобый Гарта все-таки сказал бы, что принимает вызов, может, иреец схватился бы за меч… Но тут раздался хохот – задорный, самозабвенный, – и Жаворонок, подняв глаза, увидел господина Арвина. Надо же, а этот когда нарисовался?..

– Вы уж поаккуратнее, виконт… вещами-то разбрасывайтесь… – задыхаясь, выпалил стражник.

Эльвинар вздрогнул и наконец вышел из оцепенения. Брезгливо передернул плечами и направился к дверям. А, туда ему и дорога.

Рик поднял кувшины и потащил дальше, куда велели. Ну их, этих любителей трагедии. Придумают себе идиотские принципы – такие, что не обойдешь, и дохнут потом на ровном месте.

Ричард нашел его уже после, час, наверно, прошел, может, и того больше. Благородные господа изволили окончательно ужраться или просто разойтись, от торжественной обстановки мало что осталось, так что и слугам стало попроще.