– Вселенная к нам милосердна, – прыснул Гэбриел, – будь Уорд еще и магом, он стал бы слишком идеальным.

– Представь, если бы он еще не хмурился, – подхватил Рие, – симпатяга же!

– Да, убийственно-очаровательный красавчик с пушкой. Надо только веснушки спрятать, чтобы сделать его более суровым и…

– Нет! Веснушки милые! – воскликнула Лира.

Все смолкли, уставившись на нее. Макс снова ощутил, как щеки предательски загорелись. Впрочем, теперь и лицо Лиры обзавелось румянцем:

– Ну… Я в целом про веснушки… Не конкретно его.

– Ага-а, – Рие снова ухмылялся. Похожая ухмылка появилась и у Гэбриела. Оба понимающе переглянулись.

– Вернемся к Глифу, – строго произнес Макс.

– Есть, инспектор! – насмешливо отозвался Ришар. – Возвращаюсь к Глифу. Я заметил тот же самый след, что ощущал в доме Стоуна. Так что да, во-первых, мы знаем, что Глиф определенно один из кирпичей, как и Фантом. А еще мы знаем, что именно тот, кто ранил тебя, убил миссис Колт и лорда Стоуна. Про остальных говорить сложно, аура исчезает довольно быстро даже для Голосов. Но, полагаю, там было бы то же самое.

– Если Глиф – бывший узник, – задумчиво начал Макс, – то он наверняка из тех, кто освободился после убийства старого дюка, Эдварда Баррета…

– Почему ты так решил? – удивился Райдер.

– Потому что Глиф оставлял символы. Один из них – тот, с помощью которого их контролировали. – Глаза Рие тускло загорелись синеватым светом. Выглядело немного жутковато, особенно учитывая, что Макс впервые видел его в таком состоянии… Ришар же вытянул руку, очерчивая пальцем фигуры. В воздухе оставалось яркое свечение: – Треугольник в круге, внутри треугольника квадрат, а внутри квадрата круг и бесконечность… Глиф за глифом складывается в символ философского камня. Я запомнил бы это лучше, если бы не просто о нем когда-то прочел, а если бы меня с его помощью контролировали. Но я успел сбежать, потому и не смог распознать символ раньше…

– Хадс! Точно! – Лира хлопнула себя по лбу. – Я видела его в старых книжках, он даже показался мне знакомым, но… Это же философский камень, он не подтвержден и…

– А вот это уже тайна следствия, – усмехнулся Рие.

Макс поджал губы. Кажется, только он здесь знал, что все бывшие узники, по сути, и есть философские камни, которые исцеляли миазму и продлевали жизнь прежнему дюку Баррету…

– Но суть в том, что этот символ – основной элемент сдерживания, – резюмировал Гэбриел. – И еще мы поняли, где раньше был Глиф… А что насчет Фантома?

– Боюсь, чтобы понять, является ли наш Глиф и твой Фантом одним лицом, мне необходимо увидеть его свежий след.

– Устроим ночное рандеву?

– Rendez-vou, – повторил Рие на свой манер. – Ты меня подкупаешь, bonbon. Но решаю не я.

– Думаю, Калхун не будет против вашей прогулки, – ответил Макс. – Так что договоритесь с шефом. Проверить никогда не помешает…

Фантом все больше интересовал Хэллу. Не столько потому, что убил при ней человека или вел беседы о похищении детей, сколько потому, что он уже знал, кто она. По крайней мере, он знал, что она работает иллюстратором в газете. Но кто знал, насколько глубоко он копнул? И что, если он следил за ней?

Последнее беспокоило гораздо сильнее, поэтому Хэлла временно перебралась в подвальные комнаты, которые снимала почти за бесценок. Она наделась, что Фантом если и следил за их домом, то к Мальве все равно не полезет. А если не следил, то теперь придет именно к сырым комнатам рядом со старым кладбищем, а не к небольшому дому в Новых районах, где жили Мальва и Мими.

– Значит, похищения – дело рук тех, кого мы не знаем? – Хэлла стояла спиной. Тут было тесно. Кухня-столовая находилась дальше всего от входа и была размером не больше, чем чулан для швабр в поместье лорда. В открытое узкое окно под потолком просачивался тусклый свет. Хэлла иногда думала, что стоит установить на него решетку, потому что опасалась, что кто-то может залезть внутрь, но все откладывала, оправдываясь тем, что нищенские подвальные комнаты никому не интересны.

– Ты не знаешь, – исправил Дерек. Чашка стукнула о блюдце.

Хэлла отряхнула руки над раковиной и поставила на стол тарелку с печеньем.

– Покупное?

– Сестра пекла.

Дерек кивнул, откусывая первое. Он сидел за небольшим круглым столом из светлого дерева на фоне ободранной стены. Рядом начинались кухонные тумбы, заляпанные едва ли не вековыми пятнами. Все вокруг выглядело жалким, и чопорный гость смотрелся здесь нелепо. А Дерек Вэб никогда не отказывал себе в роскоши. Конечно, все они при работе должны были выглядеть с иголочки, но кто-то всегда выделялся. Ничего такого, просто идеально выглаженный костюм-тройка, начищенные туфли, перстень на мизинце, темные волосы, уложенные ровно так, чтобы на лоб падало несколько прядок. Но Дерек все равно выглядел так, словно собирался на аудиенцию к Великим Магистрам прежней эры, не меньше.

– И мне не полагается знать подробности?

– Если ты настолько глупа, что до сих пор не догадалась, то да, не полагается, – усмехнулся Дерек. Он отложил недоеденное печенье, пытаясь стряхнуть с пальцев остатки крошек. – У тебя отвратительный чай.

Хэлла скривилась, не скрывая своего недовольства. Дерек ее раздражал. Она бы с удовольствием сменила напарника на кого-то получше, но вынуждена была терпеть этого. Еще больше ее раздражало то, что он и лишнего слова не мог сказать, чтобы хоть как-то помочь новенькой в этом деле Хэлле. Раньше Дерек Вэб работал с Розой, и, вероятно, кому-то показалось, что будет удачной идеей, чтобы Хэлла унаследовала от Розы и напарника.