– Видимо, мест подготовили больше, – хмыкнул Рие, – но не рассчитали, что род вымрет раньше.

Макс был согласен с этой теорией, тем более что первый встреченный саркофаг оказался самым поздним, так как на нем значился двести восьмидесятый год Эры людей. То есть последний член семьи умер за сто семьдесят с лишним зим до того, как два инспектора решились спуститься в усыпальницу.

– Если тут много мертвецов, то обыскивать склеп мы будем долго… – Рие прошелся до самой лестницы, так и не встретив сопротивления. – Если у тебя, конечно, нет идей, где может быть сейф.

– Это сейф. Он тяжелый… Думаешь, его долго спускали? – Макс огляделся, замечая кое-где еще поблескивающие магические кристаллы, вмонтированные в стены. Едва ли они были защитой, скорее освещением для родственников, приходивших почтить память предков.

Рие хотел было что-то сказать, но вдруг вздрогнул, а затем побежал вниз по лестнице, даже ничего не сказав. Макс выругался, но бросился следом. Они спустились на два этажа, когда Рие наконец остановился у одной из арок. А Макс отчетливо услышал мычание, как будто кому-то закрывали рот… Он стремительно приблизился, подсвечивая фонариком углубление, в центре которого был разбитый саркофаг. В углу стоял злосчастный сейф, а в другом углу…

– Дети, – выдохнул Макс. Заплаканные и чумазые, они смотрели на появившихся людей испуганно, но с надеждой. Их связали между собой, а рты заткнули кляпами. Как долго они тут просидели? В полной темноте, холоде, среди скелетов и затхлости? Макс положил на пол револьвер и фонарик, принимаясь высвобождать их.

– Все в порядке, – успокаивал их он, – вы в безопасности. Мы из полиции.

Первый же развязанный мальчишка бросился ему на шею, судорожно всхлипывая. Макс приобнял его, похлопывая по спине и осторожно отстраняя, чтобы развязать остальных.

– Ришар, какого импа ты встал? Помогай!

Рие наконец отмер и приблизился. Вместе они быстро освободили детей. Всего их оказалось пятнадцать. Макс отдал им пальто и пиджак, но этого, конечно, было мало. Выйдя наружу, дети щурились от дневного света. Несмотря на слой пухлых темных туч, после тьмы склепа даже такое освещение казалось ярким. Пальто Рие тоже пошло на их утепление. К тому же все они были только в серых комбинезонах с рукавами и мягких тряпичных тапочках, едва ли защищавших от жестокого, осеннего ветра. Сторож помог перетащить всех детей к нему в махонькую сторожку. Он достал старое одеяло, подбросил дров в печку и налил всем воды. Самая разговорчивая девочка постарше рассказала, что ее зовут Кэри и что в том склепе они провели почти два дня. Это удалось понять, потому что Кэри знала день, когда ее похитили, а затем считала каждый день, проведенный в плену в подвале какого-то дома, где было окно. День, когда их без сознания перевезли в склеп, день, на котором все оборвалось, – позавчера, следовательно, вчерашний день и часть сегодняшнего дети провели под землей.

А когда Рие вынес сейф и вскрыл его, внутри обнаружились бумаги, подписанные Стоуном. В них упоминалось ровно пятнадцать детей, места, откуда их «изъяли», и «особые таланты», а также «приметы», от которых советовали избавиться. Например, у Кэри был характерный шрам крестиком на плече, теперь вместо него был ожог…

Кэри же отлично помогла, доверчиво держа Макса за руку, она взахлеб пересказывала все, что запомнила. К сожалению, ничего определенного, что смогло бы вывести хотя бы на дом, где держали детей до склепа, выяснить не удалось. А единственное, что давало хоть какую-то зацепку, – упоминание «вредной старухи», которая утверждала, что дети избраны богом быть великой Стражей…

Когда прибыла еще пара служебных экипажей, детей наконец усадили внутрь и отправили в отдел. Оттуда уже их забрали в больницу. Весь день Макс и Рие писали отчеты. Упоминать причастность Баррета было себе дороже, потому пришлось ссылаться на анонимное обращение.

Днем пришел Райдер. Новостей о Фантоме у него не было. Тот затаился и давно не выходил на улицы. Зато самого Гэбриела переводили в отдел Клоаки, так как именно там Фантома видели чаще и в отделе Мидлтауна делать ему было нечего.

– Дорабатываю последние деньки и ухожу от вас, – грустно прокомментировал Райдер.

Ближе к концу рабочего дня в кабинет заглянула Лира, которая приходила в отдел передать срочные отчеты для кого-то из инспекторов. Едва она вошла, как тревога притупилась. Лира была одета в теплых тонах: под распахнутым пальто виднелись бежевый свитер и коричневая юбка, а на голове красовался берет. Макс почему-то подумал, что она похожа на сочную булочку, но сравнение показалось ему то ли глупым, то ли пошлым, то ли все вместе, поэтому он ничего не сказал. Лира же понимающе ему улыбнулась. Молча обходя стол, она остановилась рядом с Максом. Все еще сидя, он обнял ее, носом утыкаясь в свитер из мягкой пряжи и с наслаждением прикрывая глаза.

Макс чувствовал, как забилось сердце в груди Лиры, как ее ладони опустились на его голову, взъерошив волосы.

– Устал? – тихо спросила она.

Макс угукнул, подтягивая ее за талию ближе. Как же было приятно ощутить ее тепло и податливое тело. Он никогда такого не испытывал, он даже не представлял, насколько приятно может быть просто обниматься с девушкой.

– Ты домой? – Макс поднял голову.

– Не знаю. Ты скажи, куда я, – Лира наклонилась, нежно целуя его лоб.

Краем глаза Макс заметил Рие. Он все еще был в кабинете и, в отличие от обычной привычки насмешливого комментирования, молчал. Молчал и задумчиво смотрел на то, что происходило. Он выглядел хмурым, может, даже злым, но Макс вдруг понял, что Рие… завидует.