Когда фигуры-кандидаты для выбора альтернативной позиции выявлены, терапевт может расспросить о том, каким образом этим людям удавалось выразить признание, понимание, любовь и сочувствие. При этом он побуждает членов семьи назвать, обозначить словами те способы, умения, которые применяли эти люди для выражения любви и понимания. Таким образом, эти способы получают насыщенное описание, и их становится легче воспроизвести в контексте пересказа истории внешними свидетелями. При необходимости терапевт может несколько расширить подготовку внешних свидетелей, предложив им сказать о том, что, по их мнению, такие способы выражения любви и понимания говорят об отношении тех людей к жизни, какие у них были взгляды, принципы, ценности и убеждения. Описание умений и жизненной позиции людей, выбираемых для смены позиции, не стоит комкать. Этому можно посвятить целую встречу.

После того как альтернативная, доброжелательная, принимающая позиция слушателя описана, терапевт сообщает членам семьи, что он будет помогать им поддерживать выбранную позицию во время церемонии признания самоопределения. Необходимо достичь согласия по поводу того, каким образом терапевт может вмешиваться, если станет ясно, что члены семьи возвращаются к привычному способу реагирования. Терапевт говорит о том, что в таких случаях они обсудят, как можно двигаться дальше. Будут перечислены разные возможности, например: простое напоминание; просьба вернуться на избранную позицию; ещё одно интервью по поводу выбранной позиции, чтобы свидетель вспомнил и лучше понял способы выражения признания; временное прерывание процедуры с целью прояснения того, что мешает занять выбранную позицию и что может помочь её удерживать; полный отказ от этого способа работы и выбор другого направления действий.

Смена позиции членов семьи, подбор альтернативной позиции не всегда обязательны, но совершенно необходимы тогда, когда существует напряжение в отношениях между членами семьи и теми, чья жизнь находится в центре церемонии признания самоопределения. Читатели, которым интересно ознакомиться с иллюстрацией процесса смены позиции членов семьи, могут обратиться к моей статье «Нарративная практика, работа с парами и растворение конфликта» (White, 2004).

Ответственность терапевта при проведении церемонии признания самоопределения

Независимо от того, откуда приходят внешние свидетели, терапевт несёт полную ответственность за форму и содержание пересказов. Если он не берет на себя ответственность с самого начала, можно гарантировать, что будут воплощены иные традиции отклика на истории людей. Это происходит даже в тех случаях, когда внешние свидетели уже знакомы с категориями вопросов, связанных с развитием насыщенной истории.

Как реагировать, если свидетели начинают расхваливать рассказчика

Нередко внешние свидетели с самого начала захваливают рассказчика: «Я думаю, что Джоан — потрясающая личность» или «С ума сойти, насколько удивительный человек этот Гарри!..» Когда происходит подобное, терапевт немедленно перебивает свидетелей, побуждая их сосредоточиться на первой категории вопросов, на пересказе тех слов и выражений рассказчика, которые затронули какую-то струну в них самих, как-то привлекли их внимание. Например, терапевт может сказать: «Да, я понимаю, что вы высоко оцениваете Джоан. Скажите мне, что именно в том, что вы услышали в её истории, больше всего привлекло вас?» или «Я бы хотел услышать, какие именно слова и выражения Гарри заставили вас увидеть его таким образом. Давайте мы начнём с того, что конкретно он сказал и что привлекло ваше внимание в его истории».

Как реагировать, когда свидетель «уходит в автобиографию»

Ещё одна распространённая тенденция среди внешних свидетелей — «уход в автобиографию» в тот момент, когда они признают резонанс. Откликаясь на предложение вписать интерес к жизни другого человека в личный контекст, свидетели часто рассказывают о каком-то эпизоде из своей жизни. Эти небольшие рассказы — не просто пересказ того переживания/ опыта, который всплыл в силу резонанса с какими-то аспектами истории человека, это также описание того, каким образом свидетели действовали в ответ на эти переживания, что он для них значил, какие возможности открыл для них и т. д. Если упустить этот момент, не подкорректировать вовремя, пересказ может легко переместиться на территорию «советов»: свидетель может начать вспоминать притчи или басни; делиться опытом просто ради того, чтобы делиться опытом, в результате чего опыт человека, находящегося в центре церемонии, обесценивается, смещается на периферию.

Когда внешние свидетели «уходят в автобиографию», терапевт может предложить им более насыщенно описать тот опыт, который вызывает отклик: «Вы рассказываете нам о том, каким образом вы действовали в ответ на такое переживание в вашей собственной жизни, и что это сделало для вас возможным. Но я бы хотел узнать побольше о самом этом переживании. Можно мы вернёмся на шаг или два назад, и я задам вам несколько вопросов об этом?» Ещё одна возможность — заново сосредоточиться на том, что конкретно сказали люди, находящиеся в центре церемонии: «Я понимаю, что история, которую вы услышали, сильно затронула вас, оживила в памяти ваш собственный опыт. Не могли бы вы сказать, какие именно аспекты этой истории оказали на вас такое сильное влияние?»

Ниже приведён пример того, как пересказ истории внешним свидетелем превратился в изложение автобиографии и каким образом беседа была успешно возвращена в нужное русло, — к конкретным словам и выражениям людей, рассказавших эту историю. Пересказ был откликом на беседу с матерью-одиночкой — Лиэнн, и двумя её детьми — Эми, семи лет, и Ребеккой, четырёх лет. Лиэнн больше всего была озабочена тем, что она считала «задержкой развития» Эми, а также тем, что она воспринимала как провал и неудачу в её отношениях с Эми, и своей некомпетентностью в качестве матери. Одним из внешних свидетелей, участвовавших в этой встрече, был терапевт по имени Джон. Вот как он начал рассказывать о личном резонансе, вызванном у него этой историей...