Вместо того, чтобы достать заколдованный нож, как ожидал Маниакес, маг подошел к клетке и вытащил маленькую серую мышку. Маленький зверек спокойно сидел у него на руке и не пытался убежать, даже когда он окунул его хвост во флакон с чернилами.

"Вы понимаете, ваше величество, что животное действует под моим колдовским принуждением", - сказал Багдасарес. Маниакес кивнул. Волшебник продолжал: "Он будет - если на то будет воля доброго бога и Васпура Перворожденного, он будет - точно выбирать текст для переноса из одного документа в другой".

Он удалил аркет из списка Абиварда, затем поставил мышь во главе пергамента. Подергивая усиками, мышь побежала вниз, к концу списка. Маниакес боялся, что его чернильный хвост размажет надпись Абиварда. Ничего подобного не произошло. Должно быть, колдовство Багдасареса предотвратило что-либо подобное. Вместо этого непонятные -по крайней мере, для Маниакеса - символы, написанные Абивардом, теперь стали светящимися белым, в то время как пергамент под ними почернел, как сажа.

Багдасарес вздохнул с облегчением. Очевидно, именно такого эффекта он и хотел добиться. Маниакес тоже вздохнул с облегчением, потому что он этого добился. Маг сказал: "Теперь нужно вставить".

Он уговорил мышь вернуться к нему на ладонь. Она уставилась на него маленькими черными глазками-бусинками. Маниакес задавался вопросом, что, если вообще что-нибудь, оно думает о своей роли в колдовстве. Еще одна вещь, которую он никогда не узнает.

Багдасарес отнес серебряный ковчег Шарбараза к письму, которое Царь Царей отправил Ромезану. "Я достаточно изучил макуранский алфавит, чтобы суметь распознать имя Абиварда, - сказал он, - и я собираюсь установить эту монету сразу после нее, чтобы указать точку вставки текста, который нужно сдвинуть".

Покончив с этим, он посадил мышь обратно в клетку. Она начала слизывать чернила со своего хвоста крошечным розовым язычком. Багдасарес начал еще одно заклинание. Его руки с длинными пальцами совершали быстрые пассы. Его тон изменился с умоляющего на серьезный и требовательный. Он перешел на гортанный васпураканский, хороший язык для требования, если он когда-либо существовал.

Воскликнул Маниакес. Там, начиная с того места, где лежал аркет, были имена и титулы, которые следовало перевести на букву Шарбараза. Символы, которыми были написаны эти имена и титулы, остались белыми, хотя, а часть пергамента, на котором они появились, черной.

"Здесь, - сказал Багдасарес, - у нас есть точная копия списка, составленного Абивардом".

"Возможно, слишком точный", - заметил Маниакес, изучая документ. "Во-первых, поля добавленного текста отличаются от полей письма из Шарбараза Ромезану".

"Я еще не завершил колдовство", - сказал Багдасарес с легким раздражением. Автократор махнул ему, чтобы он продолжал. Он подчинился, бормоча то по-видессиански, то на языке васпураканцев. Когда он ткнул указательным пальцем в пергамент, область белых символов на черном стала длиннее и уже; имена и титулы, казалось, поползли вниз, приспосабливаясь к изменениям.

Наблюдение за движением слов вызвало у Маниакеса смутную морскую болезнь. Однажды написав, он ожидал, что написанное останется на месте. Но результат был немалым улучшением по сравнению с тем, что было раньше. Однако это было еще не идеально. Указывая, Маниакес сказал: "Я не читаю по-макурански, но даже я могу сказать, что здесь писали две разные руки".

Багдасарес выдохнул через нос - и для выдоха у него тоже был прекрасный нос. С видом человека, который пытается сохранить терпение, когда оно утекает у него из пальцев, он сказал: "Я в курсе этого, ваше величество. У меня есть средство от этого ". Он подошел к клетке, в которую вернул мышь. После того, как он снова достал ее, он издал еще один раздраженный выдох. "Мор! Глупое создание слишком хорошо поработало над самоочищением. Мне придется обуздать его".

Он снова окунул мышиный хвост в банку с чернилами, все время бормоча заклинания, которые делали черную жидкость частью его колдовства, а не грязной помехой. Покончив с этим, он установил мышь в верхней части документа, позволив ее волшебно нарисованному хвостику скользнуть по паре строк текста там.

"Этого должно хватить", - сказал он и снова взял маленького зверька. "Теперь мы применим закон подобия к именам, наклеенным на Пергамент..."

Он поместил курсор мыши в верхней части области, где слова все еще были белыми, а пергамент черным. Его магия заставила его пройти по черной области до самого конца, его хвост извивался то в одну, то в другую сторону, пока не коснулся всех имен и титулов во вставленном списке Абиварда. И когда его хвост коснулся их, они ... изменились. Теперь они были написаны в том же стиле, что и слова документа, к которому они были добавлены.

Как только смена сценариев была завершена, Багдасарес снова поймал мышь в клетку. Он повернулся к Маниакесу. "Вы действительно хотите, чтобы окончательный документ выглядел именно так, ваше величество?"

"Ну, я был бы счастливее, если бы все было черным по белому, а не наполовину наоборот", - ответил Автократор.

Багдасарес фыркнул. "Обратная сторона показывает, что часть текста все еще остается изменяемой. Теперь она была изменена к вашему удовлетворению?" "Да", - сказал Маниакес. "Я надеюсь, что превратить это обратно в черное на белом для тебя не слишком сложно".