Шрифт:
– Следующий налево, и ищи парковку. Там только для жильцов, но ты не обращай внимание. Стань, где свободно.
Кристина вытянула шею, высматривая парковку.
– Тама, – африканец указал в темноту.
Просвет между машинами она разглядела только подъехав вплотную.
– Ну у тебя и зрение, – поразилась Кристина, втискивая прокатную малолитражку между внедорожником и спортивным купе.
«Вот и все, дом, милый дом!» – она вытащила ключ из замка и протянула Диего.
– Вы мне такси поможете вызвать? Я бы сама, но без телефона это сложновато, – усталая улыбка тронула ее губы.
Представила, как встречает у порога отец, как суетится мать. Слишком много она получила взамен, чтобы таить обиды на старика.
Диего сунул ключ в карман.
– Слушай, поздно уже. Пока доберешься домой… – он потер переносицу. – Квартира у меня большая, места хватит на всех. Оставайся!
От нарочито вежливого тона Кристине стало не по себе.
– Я лучше домой.
Африканец толчком распахнул дверь. В салоне вспыхнул свет.
– Домой нет, убьют!
«Убьют? Ее? Что за ерунда? – В груди похолодело. Щурясь, Кристина смотрела, как Муту выбирается из машины. – Да он просто перепутал слова! Или решил пошутить напоследок, вот же болван!»
Она с надеждой взглянула на Диего, но его мрачное лицо сразу расставило все точки над «И». Старик не отрицал! Он все знал заранее!
К горлу подкатил соленый ком, плечи поникли. Муту не шутил и не ошибался. Прямолинейный африканец сказал правду, в которую невозможно было поверить.
Она почувствовала, как шершавые пальцы старика потянули ее подбородок вверх. Кристина увидела черные, глубоко посаженные глаза. Глаза очень плохого человека. В них не было ни капли сочувствия, только презрение и злость.
– Ты молодец, Кристиэн, – глухой голос чуть дрожал от напряжения, она физически чувствовала, как тяжело давались ему слова, – но не вздумай, слышишь, не вздумай звонить домой! А теперь всем нужно отдохнуть, завтра решим, что делать. Пойдем, подушка лучший советчик.
Он отпустил ее подбородок и стал выбираться из машины. А Кристина осталась сидеть, переваривая то, что сейчас произошло.
– Черт, чуть не забыл! В перчаточном ящике ключи от квартиры.
Она послушно откинула крышку и нащупала связку.
– Еще фотокарточку прихвати, я ее клал туда же.
Три улыбающихся лица, самолет. Это была та самая фотография, что Кристина рассматривала на вокзале, отправляясь в поездку. Мадре миа, прошло всего три дня, а кажется будто миновала целая вечность.
Дверь с ее стороны открылась, Муту протянул руку. Кристина оперлась на чуть горячую ладонь африканца и выбралась из машины.
– Она не ребенок, справится сама!
Пальцы Муту выскользнули из ее ладони, но он оставался рядом всю дорогу. Бок о бок они шли за стариком по ухоженным дорожкам. Наконец Диего свернул к одному из подъездов, похожему на другие, как братья близнецы. У клавиш кодового замка рука старика замерла.
– Вам придется здесь жить какое-то время, поэтому запомните номер подъезда и комбинацию кода. Тебе, Кристиэн, это будет несложно. Знаешь в каком году божья благодать сошла на Испанию?
Кристина зачем-то взглянула на фотографию, что держала в руке, но язык не повернулся назвать год начала гражданской войны. Какая же это благодать, когда погибли тысячи людей?
– Ни одна страна в мире не имеет в своей истории такого! Три великих события ознаменовали этот год! – старик приосанился, горящие глаза нетерпеливо смотрели на Кристину. – Черт побери, чему вас учат в школе?
– Тысяча четыреста девяносто второй?
– Ну слава Богу! Конечно, это он! – Диего воздел указательный палец вверх, – Мы наконец вышвырнули арабов с нашей земли и открыли Америку!
– Угу, и изгнали евреев, – устало согласилась Кристина.
– Именно! Это было третье великое событие! – Диего отступил назад и подозвал Муту, – Ты запомнил?
– Реконкиста и Америка?
– Да нет, я про год! Цифры запомнил?
Африканец кивнул и набрал код на панели.
Пока лифт поднимал их на последний этаж, Кристина думала, как бы отреагировали преподаватели в университете, восхитись она событиями, признанными позорным пятном в истории страны? Ей, как студентке юридического факультета, было дико считать геноцид и массовые убийства, как нечто восхитительное. Но спорить со стариком желания не возникало.
– Семь «Б», – Диего постучал костяшками пальцев по номеру на двери и достал ключи, – дамы вперед.
Держа перед собой фотографию, будто пропуск, Кристина вошла первая. Вспыхнул свет. Просторная прихожая с большим зеркалом и изящным узким столиком. Никаких пуфиков и табуреток, заваленных пледами, как в доме у бабушки Бриджит в Монпелье. Запах стерильной чистоты, точно в больничной палате. Логово старика представлялось ей совсем не таким.
– Здесь кухня, – проходя мимо Кристины, Диего махнул на закрытую дверь, – прямо гостиная.