Сейчас мир перед Марком был искажен сущностью. Прямо сквозь бетон к нему поднимались ручейки боли и радости, страха и трепета. Сущность впитывала их, наполняя Марка энергией. Для того, что прыгнуть обратно, перенестись почти на семь тысяч, километров требовалось немало сил.

Описать ощущения, которые испытывали акудзины, поглощая эмоции было невозможно, но Марк любил сравнивать их со вкусом еды. Женские эмоции были сладкими и тягучими как мед, мужские грубыми и пряными как кусок хорошего стейка, детские были похожи на фруктовое мороженое или сладкую вату. Эти были самые приятные, но на детей у Марка было табу, как и у многих сородичей. Конечно, эмоции разных людей отличались друг от друга, были уникальны, как и сами человеки, но он их когда-то обобщил, разделив на группы.

Сущность наполнилась довольно быстро, но он не торопился покидать Китай. Глядя на прекрасный футуристичный город, Марк размышлял над тем, с чем, а точнее, с кем они столкнулись.

Он до утра проговорил с Донг Фаем, и старик поведал ему много интересных вещей. У людей считается, что акудзины появились на Японских островах. Что они являются частью именно японской мифологии. Оттуда и название, которое прилепилось ко всем остальным. По факту же популяция акудзин в Японии просто была больше, чем в других частях мира.

В славянской мифологии их называли Марой или Мороком… Демонами ужаса. Но многим пришлось по душе именно необычное азиатское название самих себя. Так повелось издревле.

В Японии же было больше информации, больше реликвий, древних гробниц акудзин, преданий и легенд о них. Так что Высший демон Аку, или Акуре тоже являлся частью другого мира, другой культуры.

В него Марк не верил. Так же как и многие. Однако у Донг Фая было свое мнение на этот счет. Старик утверждал, что Акуре по всему миру верят, что их создал Демон огня в недрах Земли, и до сих пор поклоняются своему владыке.

Поверить в это Марку было тяжело. Но там, за семь тысяч километров отсюда, происходили убийства, которые не поддавались логическому объяснению, и претили самой сути акудзин.

Донг Фай поведал, что такие ритуалы совершались и раньше, однако информации о них чрезмерно мало. И именитый профессор собирал ее буквально по крупицам. Это была лишь его теория, потому что так или иначе все ритуальные убийства отличались друг от друга. Едино было лишь одно — чтобы открыть дорогу Шоу Ху в наш мир, требовалось не менее восьми ритуалов. Восемь сакральных жертв. Восемь, потому что это число всегда олицетворяло мужское и женское начало, порядок в мире, бесконечность, цикличность бытия и связь между миром физическим и тем другим… невидимым.

Донг Фай утверждал, что тот, кто пошел на призыв и порабощение Высшего демона, жаждет власти, бесконечной силы, жаждет поработить весь мир, перестроить, перекроить его под себя, вознести акудзин над прочими существами и убрать тех, кто встанет у него на пути.

Если все так, то Марк хотя бы примерно понял, что нужно делать, чтобы остановить убийства. Дело за малым — определить места и не дать маньяку совершить очередной ритуал, спутать ему карты, заставить нервничать. Пока не знал как, но Кирилл сразу поймет. Он в некоторых вещах поумнее Марка будет. Настоящая Ищейка.

Вот только, кто этот таинственный маразматик, верящий в детские сказки про темного властителя акудзин вся Руси? Было больно думать, что это кто-то из сотрудников Библиотеки. Он знал их давно, и не мог представить, как прекрасные ученые могли опуститься до такого мракобесия. Но ведь не все гениальные ученые работают именно в Библиотеке? Есть еще Центр культурного наследия…

Марк кивнул своим мыслям и решил, что непременно докопается до истины, даже если ему придется перерыть все хранилище. Таланов, конечно, будет не в восторге, но кто его будет спрашивать?

Пиликнул телефон. Марк посмотрел на экран и тяжко вздохнул. СМС от Кирилла оптимизма не вызывало:

«Они виновны. Надеюсь, ты что-то выяснил»

Марк переместился к себе на кухню и тут же вдохнул запах чистоты и свежести, но внезапно холодный ветер пробрал до самых костей. За окнами сгустились темные грозовые тучи. Ветер раздувал шторы, завывал в коридорах пустого дома.

Странно. Окна он закрывал, чистотой, когда уходил и не пахло. Вероятно, мать прислала домработницу, пока его не было. Он почувствовал чье-то присутствие и, бросив сумку там, где стоял, прошел в гостиную.

— Когда вы собираетесь сказать Совету, что среди акудзин появился новый маньяк? — строго спросил Юрий Петрович Голицын, не успел Марк войти.

Марк на это только фыркнул. Снова потянулся к сущности и послал ее серебристые щупальца к окнам. Лишь убедившись, что все створки закрыты, он вернул глазам человеческий облик и сел на диван, устало вытянув ноги.

Отец стоял возле камина и, нахмурившись, смотрел на сына.

— Это еще не доказано, — выдохнул Марк. — А значит, Совету пока не о чем беспокоится.