Николай политесов разводить не стал. По прибытии в Зимний дворец барона сразу проводили на второй этаж в кабинет императора, где кроме них находился только наследник, стоящий позади огромного Государю, нависающего над не менее огромным письменным столом с ровными стопочками документов на зелёном сукне.

Событие сорок пятое

— Если кто-то хочет сделать нам подарок, мы не должны лишать его этой радости.

Друзья (Friends)

— Ваше императорское Величество, Ваше императорское Высочество, — австриец сделал поклон в пояс и рукой даже махнул. Это он в поезде спросил проводника поляка, как мол русским царям кланяться надо. Тот и продемонстрировал. Сейчас со стороны смотрелось смешно, одетый в английский модный сюртук с бабочкой и всклокоченными по их же новой островной моде волосами и такой купеческий поклон, мол, «здрав будь боярин».

— И я удивлён твоим приездом, барон, — после минутной примерно игры в гляделки ответил шепотом почему-то Государь.

— Ваше императорское Величество, мой император велел мне сразу после назначения на эту должность отправляться в Петербург и уладить досадные недоразумения, произошедшие по вине моего предшественника. Этот человек отправлен под арест в своё имение. Мне как министру внутренних дел император поручил разобраться. Это просто глупость или нечто большее, предательство, например?

Николай молчал. Долго. Потом кивнул.

— Плохой мир лучше доброй ссоры? Не так давно, при брате моём, да и я помню, как вы вместе с Наполеоном вторглись в пределы России. Понимаю. Опять предатель у власти. Посадили? Нет?

— Мне говорили, что есть хорошая русская поговорка: «Кто старое помянет, тому глаз вон», — сказал барон это по-русски, но с чудовищным акцентом и исковеркав до неузнаваемости слова. Вообще, говорили по-немецки. В отличии от европейцев русские дворяне, да и цари, многими языками владели, уж немецкий, французский и английский почти все знали.

— Wer alte Suppe aufruhrt, den holt der Kuckuck. (Кто помешивает старый суп, того кукушка достает). А ведь есть и другая пословица: Ein Freund in der Not ist ein Freund in der Tat. (Друг в беде — это действительно друг). — Николай, даже сидя, выглядев выше немецкого барона, нависал над ним и над столом. — Ладно, расскажите, когда расстреляете графа Буоля. Или если сами не можете, нам отдайте, мы его в Сибирь отправим, снег в сугробы сгребать. Говори, барон, что же изменилось с твоим приходом?

Александр Бах согнал с лица глупую улыбку и как-то распрямился, даже выше стал. Он поправил клок на голове и кашлянув, ну, видимо, чтобы не сфальцетить, важные вещи произнося.

— Ваше императорское Величество, вы должны войти в некоторые нюансы связанные с непростым положением моей страны. Мы не сможем демонстративно отвести войска и даже вывести их из дунайских княжеств. Зато и я и мой император можем дать гарантию, что ни один австрийский солдат не перейдёт вашу границу, даже если все ваши войска покинут лагеря и окажутся в Крыму вместе с генералом Паскевичем.

— О, как! — Николая всем телом повернулся к сыну, стоящему за правым плечом. Тот, как и договаривались сурово мотал головой.

— Мы так же поставим по очень выгодным для вас ценам продовольствие. До Одессы, например.

— Да, уж, точно друг познаётся в беде. Что-то же случилось, барон, раз вы сюда сразу после бури приехали? — Николай давно так хорошо себя не чувствовал. Прямо вот как война началась и поражения за поражением в Крыму, тяжёлый камень лежал на сердце. И даже сама буря не сильно порадовала и пленение десятков тысяч врагов, а вот когда предатели — крысы с тонущего корабля побежали.

— Хм. Мой император надеется на… справедливость Вашего императорского Величества и договор… Вы ведь сумеете обуздать аппетиты Пруссии.

— Конечно же барон. Прямо сейчас в Пруссию Сашку пошлю. Наследника. Пусть погрозит им кулаком. Именно сейчас, когда у России вместо того, чтобы воевать в Крыму двести с лишним тысяч солдат стоят на границе с Пруссией и ещё больше на вашей границе.

— Мне жаль, Ваше императорское Величество. Чем ещё Австрия может помочь России? Не вступая в войну, конечно.

Надоело Николаю. Он всё понимал и понимал, что барон тоже понимает, что он всё понял, чего уж тогда политесы разводить.

— Двадцать тысяч штуцеров. Сто орудий 32-фунтовых. Вывод войск из Валахии и Молдавии по окончании войны и передача их под протекторат России. Продовольствие приветствуется. В качестве подарка. Можно будет щедрость оценить. И Сашка с получением первой партии штуцеров выедет в Берлин.

— Я передам моему императору ваши тр… слова.

— Точно. А может мне дождаться окончания войны? В Галиции живут русские люди. Несправедливо. И говорят вы их там притесняете. По-русски говорить запрещаете, церкви закрываете, немцев ставите на руководящие должности.