Увидев врача в белом халате с фонендоскопом на шее, женщина не обратила внимание на стоявшую у его ног сумку, из которой торчал рукав ее норкового манто, сразу бросилась в спальню:

– Что с мамой? – спросила она, остановившись на пороге комнаты.

Мать лежала на кровати неестественно спокойная и на ее появление не отреагировала, хотя глаза были открытыми. Толстая вязальная спица в груди под накинутым одеялом была не видна.

Женщина удивилась молчанию врача, хотела обернуться, но вместо этого резко выпрямилась, выгнув спину и застыла в этой позе. Взорванное сознание цеплялось за реальность, восстанавливая последовательность: сначала укол, потом боль в спине, которая разлилась огнем где-то внутри нее.

Она хотела одного – вздохнуть. Но не могла – боль парализовала тело, которое вдруг стало чужим.

Все же она обернулась и увидела лицо – застывшая маска смерти с неестественной улыбкой и нечеловеческими глазами, которые смотрели на нее со спокойной заинтересованностью, изучали.

Когда боль в груди стала невыносимой, женщина застонала. Силы оставили ее, и она упала на колени возле кровати. Попыталась вздохнуть снова, но вместо этого закашлялась и на ее губах показались капельки крови.

Мужчина в белом халате присел рядом, положил руку на длинную белую шею женщины, бледное лицо которой виднелось из-под размотавшегося тюрбана. Теперь оно было спокойным, безмятежным. Можно было подумать, что женщина просто устала и прилегла, если бы не вязальная спица, которая торчала в ее спине. Возле кровати в коробке был целый ворох разноцветных клубков и вязальных принадлежностей ее матери.

– Кто вяжет, у того не бывает деменции, – говорила она, поскольку страшилась этой болезни, как и инсульта, чтобы не стать обузой для дочери-балерины. Ей уже 47. Она танцевала в Мариинском театре и по возрасту на законных основаниях теперь наслаждалась ранней пенсией. Не надо было соблюдать строгую диету. Даже подумывала о замужестве. Однако, вместо верного поклонника, для которого пенсия любимой балерины была чем-то неприличным и невозможным, на жизненном пути встретился другой и для него она была лишь нежеланным свидетелем.

Петров ее убивать не хотел, не планировал. Целью была ее пожилая мать, чьи анализы попали ему в руки…

Ничего не предвещало

Прежде чем стать убийцей, Петров был обычным человеком. Многие могли сказать о нем – хороший, добрый, отзывчивый, внимательный.

Изучение обстоятельств рождения, детства и юности Максима Петрова, серийного убийцы в белом халате, не выявили предпосылок перерождения в чудовище, которым он стал.

Родился в 1965 -ом. Рос и воспитывался в хорошей семье. Отличался нетерпимостью к проявлениям жестокости. Когда изъявил желание стать врачом, мотивировал тем, что хочет помогать и спасать. Поступил в мед, окончил его в 1989 году, когда страну уже накрывал хаос, вызванный перестройкой.

Через несколько лет с дипломом педиатра Петров вышел из стен института в никуда. На тот момент педиатры в стране уже были ненужным балластом. Нашлось место на подстанции скорой помощи №5.

НА ХОРОШЕМ СЧЕТУ

Новым врачом пациенты были довольны. Коллеги ничего о нем сказать не могли потому, что он сразу же от них дистанцировался.

В минуты отдыха, когда большая часть персонала тусовалась в курилке, обмениваясь невеселыми новостями, Петров «отгораживался» от обсуждения чтением детективов.

– Хоть бы поскорее нашел себе девушку,– желали ему, думая, что роман и женитьба изменят Петрова к лучшему, раскроется, станет более общительным. Так и случилось.

Петров не стал задерживаться на работе, приходил наглаженный и все время куда-то спешил с задумчивым выражением лица.

В то время произошел единственный инцидент, за который Петров получил выговор, который неуместно смотрелся среди благодарностей от пациентов – "проспал на работу". Потом узнали, что он женился. Однако, вскоре после рождения первенца брак распался. Петров снова уткнулся в свои детективы.

На молодого, замкнутого врача обратила внимание его коллега и стала наводить мосты с дальним прицелом. Петров отреагировал положительно. О них заговорили, как о паре… Он снова спешил домой, каждую копейку нес жене и детям, которые у него родились во втором браке. Брак устоял даже, когда начались задержки с зарплатой, которые иногда растягивались на месяцы. Петров был озабочен одним – где раздобыть деньги.

План хищника

Ещё одним административным нарушением с его стороны, которое смогли установить за этот период жизни, было поддельное удостоверение участника боевых действий, что давало право бесплатного проезда на общественном транспорте… Однако, именно с этим периодом связали начало его перерождения в хищника. Позже он будет доказывать, что это жизненные трудности подвели его к опасной черте. А убивал потому, что боялся разоблачения – "его семья осталась бы без добытчика…"

План действий созревал последовательно. Как врач, Петров был вхож в дома, где краем глаза замечал дорогие вещи, лежавшие на видных местах. Люди смотрели на него как на спасителя, утрачивали бдительность, что в представлении Петрова открывало для него широкие возможности. Но специфика педиатра предполагала наличие вполне молодых родителей пациента, с которыми связываться было опасно.

Доверие

Однажды, проходя мимо регистратуры, где по традиции советского времени, когда доверие было нормой, результаты анализов выставляли в коробке возле регистратуры, Петров сделал неожиданное открытие – вот то, что ему нужно – данные пожилых пациентов: на бланке с анализами дата рождения и адрес – "подарок судьбы"!