Грейсон опускает взгляд на руку Селесты, как будто видит ее впервые, и закрывает глаза.

— От кого еще оно могло быть? — невнятно произносит Селеста.

— Шив… — пытается Грейсон.

— Пошел ты! И на случай, если тебе интересно, это не разрыв, это официальное расставание. Счастливой тебе жизни.

Джордан качает головой.

— Я рада, что чертово такси приехало. — Это были самые долгие четыре минуты, известные человеку. — Давай, Шив. Ты выше этого.

— Шив, — кричит Грейсон мне в спину, когда мы направляемся к машине.

Я отказываюсь оглядываться на него. Он принял решение за меня. Сегодня вечером я буду рыдать навзрыд, но завтра начнется выздоровление. Не ожидала, что все так закончится.

ГЛАВА 11

— …это просто еще одна грустная песня о любви, которая заставляет меня ломать голову как сумасшедшую… Думаю, я совсем растерзана, — пою я во всю мощь своих легких, сваливая все барахло, которое Грейсон покупал мне, в кучу посреди моей комнаты.

— Серьезно? Это то, что мы сейчас делаем?

Джордан стоит в дверях, слегка покачивая бедрами.

— Что? Моя версия Тони Брэкстон была слишком громкой?

— Ты знаешь, о чем я говорю. Ты проигрываешь в голове это грустное дерьмо. Разве это полезно? — обвиняет она, входя в мою комнату.

— Начнем с того, что эта песня старая, но хорошая. Моя мама постоянно слушала эту песню.

— После расставания, верно?

— Ну, да. Но это придает сил. Ну… в некотором роде. Разве ты не видишь, что я очищаюсь, черт возьми? — спрашиваю я, указывая на груду одежды на полу.

— Ладно. Почему бы тебе не заняться мыловарением? Так мы обе сможем очиститься.

— Ты эгоистичная корова. Ты просто хочешь, чтобы я приготовила тебе немного мыла.

— Как ты можешь винить меня? Моя заначка вот-вот закончится. И это не просто эгоизм. Приготовление мыла — это твое любимое занятие и единственное, что тебя успокаивает.

Она права. Этому ремеслу я научилась у своей бабушки по материнской линии. Мне нравится, когда в доме пахнет эфирными маслами. И это действительно помогает мне успокоиться. Возможно, я приготовлю порцию на этой неделе, но не говорю ей об этом.

— Посмотрим, — просто отвечаю я.

— Можем мы послушать что-нибудь другое, пожалуйста? У тебя эта песня на повторе последние двадцать минут.

Она садится на пол и роется в моей стопке. Я присоединяюсь к ней.

— Как скажешь.

Я ухмыляюсь, переключаясь на следующую песню в своем телефоне. Он подключен через Bluetooth к колонке, так что музыка наполняет комнату.

Подруга качает головой в такт инструментам струнного квартета Vitamin, пока не понимает, на какую песню я только что переключилась.

—…потому что я нашла мелодию, которая почему-то заставляет меня думать о тебе, когда я проигрываю ее на повторе, пока не засыпаю, — я подпеваю Arctic Monkeys песню «Хочу ли я знать?» невыносимо громко.

— Ты безнадежна, — говорит Джо без всякого веселья.

— Укуси меня. Позволь мне погоревать, женщина.

— Это так вредно для здоровья, — предупреждает она.

— …может быть, я слишком занята тем, что принадлежу тебе, чтобы влюбиться в кого-то другого, — громче пою я ей на ухо.

Подруга хватает меня, и мы обе покатываемся со смеху. Приятно выводить ее из себя. Будь она проклята за то, что не позволила мне погрязнуть в жалости к себе. Полагаю, таков был ее план с самого начала. Раздается звонок в дверь, и мы прекращаем наши шалости.

— Я никого не ждала, но это может быть Бейли. Продолжай заниматься саморазрушением. Я открою, — объявляет Джордан.

Я продолжаю свое отвратительное пение, и подруга воспринимает это как сигнал оставить меня в покое. Песня начинается сначала, и я подпеваю инструментам, когда в дверях появляется нежеланное лицо. Позади него с самодовольным выражением на лице стоит Джордан.

— Посмотри, кого ты вызвала в воображении, — насмехается она. — Я ухожу, Грейсон, но буду в соседней комнате. Не заставляй меня кастрировать тебя ножницами.

Грейсон даже не обращает на нее внимания. Он просто смотрит сквозь меня. Джордан указывает в сторону своей комнаты, прежде чем исчезнуть. Грейсон продолжает стоять с таким видом, словно с него стекает секс. Трикотажное поло облегает его рельефную грудь и пресс, а джинсы выглядят как вторая кожа — все очертания мышц выставлены напоказ. Он приподнимает бровь, глядя на меня, вероятно, догадываясь, что я пялюсь на него. Он — воплощение самых грязных фантазий. Я встряхиваю головой, словно по волшебству избавляясь от похоти. Этот мужчина больше не мой. Сейчас он наслаждается оргазмами с кое-кем другим. Моя киска оплакивает потерю, но черта два, если дам ему об этом знать. Я пытаюсь заставить эту сучку подчиниться. Но после трех сжатий моего влагалища пульсация только усиливается.