На дворе уже был поздний вечер, но обыск в офисе продолжался. Внимание следователей было сосредоточено на отделе регистрации юридических лиц, и я мгновенно осознал, что они пытаются выяснить, не замешаны ли мы в помощи тем самым сомнительным однодневкам. Не штампуем ли мы, словно на конвейерной ленте, бракованные детали?

В голове роились мысли: вынести ли эту ситуацию на публику? Система обычно воспринимает такой демарш в штыки, лишь усиливая давление. Сумею ли я добиться успеха, будучи одинокой точкой света в бурном море соцсетей? А что я скажу? Рой сомнений, словно хищные птицы, атаковал меня. «Может, подождать?» Уже десять часов вечера – кто заметит моё обращение в таком часу? Как говорится, утро вечера мудренее. Мой внутренний бунтарь закричал в ответ: «Хватит ждать!» Моя самая деятельная часть натуры не оставила шансов сомнениям – нужно действовать сейчас. Нет времени на многодумие, нет права на прокрастинацию. Сердце колотилось от волнения, я поставил телефон перед собой и начал запись.

Записывая своё видеообращение, я признал, что версия о помощи фирмам-однодневкам действительно возможна в рамках действительно большой и многолетней операционки. Ведь каждому клиенту голову не просветишь, зачем именно он регистрирует свой бизнес. Однако о каком-то серийном производстве не могло быть и речи! В завершении ролика я пообещал, что впредь буду рассказывать о положении дел в компании и развитии этой ситуации: нам скрывать нечего, будем и дальше двигаться с поднятым забралом.

Мне было важно разъяснить и продемонстрировать, что я не стану безропотным «мальчиком для битья» и готов доказать несостоятельность претензий, защищая свою репутацию и имя компании. Я был готов к хейту в соцсетях и СМИ, а также к противоборству с системой.

Всё это я разместил на своем канале в ныне уже запрещённом в России Instagram. Первые отклики появились через пару минут после публикации. Счётчик лайков рос как на дрожжах, по итогу под тем постом их набралось несколько десятков тысяч. Что меня особо порадовало и вдохновило – это комментарии.

К приятному удивлению, я не встретил негатива в свой адрес. Там были лишь вопросы, слова поддержки, просьбы продолжать разъяснять всё подробнее. Оказалось, что это не только моя боль, открывались даже целые ветки дискуссий, в которых шло обсуждение личного опыта. Именно это понимание со стороны отдельно взятых людей и бизнес-сообществ дало мне тогда первую опору и ресурс: всё-таки моя репутация оказалась прочнее.

1 апреля 2021 года был долгим и тяжёлым днём, и завершить его я хотел только на позитивной ноте. Поздним вечером мы организовали ужин: заказали еду, налили чай и присели, чтобы просто выдохнуть. Пригласили к общему столу и наших «гостей», ведь они тоже устали. Сперва все ели практически в тишине, нарушаемой просьбами передать кусок другой пиццы. Но постепенно напряжение дня стало выходить в рассказах и впечатлениях. Вот одна шутка, вот другая. Сами не заметили, как все уже смеялись. Где-то за стеной ещё работали люди в форме, а у нас за столом звучал задорный смех. Виновные так не смеются…

– Ребята, что сказать? – обратился я к коллегам. – А ведь 1 апреля у нас определённо удался! Только в следующем году давайте всё же обойдёмся банальностями про «белую спину».

Обыск завершился ближе к полуночи. От офиса отъехали все служебные машины, и большинство моих коллег уже вернулись домой. Но капитан покидает корабль последним. Недаром я однажды выбрал для оформления нашего головного офиса именно морскую тему. Я ещё раз пробежался по новостным лентам – они уже переключились на другие горячие темы дня. Какое-то время я просто сидел в полумраке своего кабинета, вслушиваясь в непривычную для этого дня тишину.

После пошёл по опустевшему офису: вот уж и правда – совершенно необычный вышел обыск. Даже не скажешь, что он был, если не знать, на что обращать внимание. У нас изъяли около десятка компьютеров, вынесли несколько коробок с аккуратно уложенной документацией, опять забрали печати. Несмотря на множество ядер, прилетевших за день в оба борта и корму, несмотря на ювелирную, снайперскую работу канониров, мой корабль не начал тонуть.

Чуть позже мне рассказали такую версию события: весь этот бравый столичный десант не был «пренеприятнейшим известием». О его прибытии некоторых самарских предпринимателей предупредили заранее, тонко намекнув: лучшее время для отпуска или командировок по неотложным обстоятельствам приходится как раз на конец марта – начало апреля. Все и так понимали, у кого рыльце в пушку, поэтому своих дойных коров надо было увести с пастбища.

И вот в Курумоче приземлился целый самолёт фсбшников. Однако выяснилось, что изначально искомых товарищей в городе нет, но всегда можно заехать к Илье Рудневу – у него ведь давно не было обысков. Признаюсь, я сперва отмахнулся от этой версии. Получается, местные офицеры решили перепеть «Привет, сегодня дождь и скверно, а мы не виделись, наверное, сто лет»? Однако позже я убедился, что на меня был составлен целый плейлист.

С того обыска прошло более трёх лет, на дворе 2024 год – и никакого уголовного дела против «Бизнес-Гаранта» возбуждено не было. Изъятую технику нам, конечно, так и не вернули, но, как говорил Карлсон, «дело-то житейское». Однако сказать, что всё ограничилось малой кровью, я не могу – это был яркий вступительный аккорд довольно затянутой, неровной и посредственной оперетты. Вот только кто её написал и для кого? Так вышло, что её главным героем невольно стал я.