Признаться, я знала только то, что Де Скарцис часто устраивали приемы, были баснословно богаты и конкурировали с семьей Скальфаро несколько поколений. Но они не стремились друг друга убить. Вражда, скорее, традиция, которая сохранялась на протяжении трех поколений. Вито не собирался заканчивать эту холодную войну, только подкидывал иногда дров в костер взаимной ненависти.

Вито не считал нужным уходить в другую комнату или кабинет и часто разговаривал при мне, зная, что я никому и ничего не скажу. Я все равно никого не знала в этом городе. Да и в любом другом тоже. Круг общения Амели Скальфаро насчитывал только одного человека – Вито Скальфаро. Прислуга не считалась. Как и администратор спа-салона.

Основной моей компанией все это время были книги. Благо, Вито позволял мне тратить деньги на них. Светская жизнь часто шла рука об руку с саморазвитием, а в семье Скальфаро интеллект оценивался выше всех остальных качеств. В том числе тех, что присущи обычным людям, для которых убийство вместо завтрака – дикость.

За последние несколько дней я даже не взглянула на огромный стеллаж, заставленный новыми книгами. Было тошно брать в руки новый том, перелистывать страницы, погружаться в другой мир, сбегая от реальности. Там героев почти всегда ждал хэппи энд. В моей же случае существовал только траур, жизнь, покрытая мраком, без света в конце тоннеля. Я не могла пересилить себя и окунуться в новую атмосферу, мысли все время улетали к прошлому, к настоящему, даже к будущему, о котором я не задумывалась, потому что знала, что ничего не смогу изменить.

– Надеюсь на твое благоразумие, – выдал Вито и сбросил вызов. Его цепкое внимание тут же вернулось ко мне. – На чем мы остановились?

– У тебя есть что-то еще для меня, – надеюсь, это не тонна боли.

– Точно, – я мило улыбнулась, будто все происходящее вызывало счастье и трепет. Вито полез в карман, поднялся из-за стола и оказался за моей спиной. Я не любила не видеть его. И сейчас вся напряглась, ожидая подвоха. Со стороны, скорее всего, это походило на нетерпеливое ожидание. Впрочем, Вито не глуп. Наверняка, знал, что я его боялась.

Сильные руки подцепили распущенные волосы. Шеи коснулось что-то холодное, заставив поежиться от пробежавших мурашек по телу.

Глаза скользнули вниз, пальцы поддели небольшое жемчужное ожерелье.

– Какая красота! – воскликнула я, почти не обманывала. Ожерелье, и вправду, красиво сверкало на солнце.

Шелковый халат соскользнул с плеча, открывая загорелую кожу, влажный поцелуй не заставил себя долго ждать. Я затаила дыхание, вперив взгляд в тарелку, и замерла, надеясь, что вчерашняя ночь не повторится на кухонном столе.

– Надень его на представление, – горячий шепот обжег место поцелуя. – Хочу, чтобы ты блистала, чтобы все видели то, что ты моя.

– Конечно, – я натянула улыбку, хотя знала, что это ничем хорошим для меня не кончится.

Для Вито я кукла, которую приятно наряжать, показывать остальным и хвастаться, а потом приходить в бешенство от того, что эта игрушка приглянулась кому-то еще. Объектом его злости всегда становилась я, будто виновата в том, что родилась красивой, будто могла ответить за все взгляды, обращенные на меня, будто боль, которую он причинял мне, могла заставить его понять. Понять, что он наряжал меня своими руками каждый раз.

От Лукаса так и не было вестей. Я даже не знал, получил он мое сообщение о предупреждении или нет. Впрочем, плевал я на все это. Такие анонимные записки – всего лишь способ устрашения, но никак не угроза.

Скальфаро принадлежала большая часть города, вряд ли кто-то бы стал в открытую нападать на его партнера, то есть на меня.

В Палермо, как и у нас, существовало три семьи: Скальфаро, Де Скарцис и Моретти. Скальфаро и Де Скарцис враждовали несколько поколений. Я знал об этом, потому что много лет назад клан моего отца принадлежал семье Моретти. Со мной в колледже учился их старший сын – Энзо. Мы даже неплохо общались, но потом я бросил учебу, потому что все там напоминало о Марго, и связь с Энзо постепенно оборвалась. Как и наши отношения с их кланом.

Сейчас же более выгодным для нас стал Вито Скальфаро, именно поэтому Лукас и хотел с ним мир. Мир, угрозой для которого стал я.

Этим утром в голове крутилось слишком много мыслей, так что я не придумал ничего лучше, чем пойти на пробежку. Я вышел из отеля и побежал. Город еще спал, лениво высыпались, словно белые крупинки из сахарницы, на улицу люди, петляли по улочкам, заполняли пляжи и открытые кафе. Я пробегал мимо них, пытаясь избавиться от навязчивого голоса в голове.

Я здесь для того, чтобы заполучить подпись Вито на мирном договоре. Мне оставалось только ждать, когда его юристы все проверят, и изредка ходить на светские встречи вроде того обеда.

Терпение всегда казалось мне моей сильной стороной. В этот раз ожидание показалось пыткой. Люди часто сдаются под его гнетом: выбирают меньшее, лишь бы заполучить желаемое скорее, признаются во лжи и пороках и сходят с ума, проигрывая возможные варианты будущего.

Лукас любил оставлять неугодных в неизвестности. Они находились в темноте со связанными руками и ногами много часов, страшась возможной участи. Большинство из них начинало говорить уже через два часа. Тогда они умирали быстро. Если же молчали, Лукас или Томас воспроизводили все их страхи в реальность. Томас особенно любил это дело, а Лукасу не нравилось марать руки в крови, от которой тяжело отмыться. Мне было плевать, я считался дипломатом, которого лучше не выводить на эмоции, потому что это всегда заканчивалось плохо.