Шрифт:
В памяти выплыл тёплый вечер… Крошево огней разметалось по чёрному небу. Где-то за речкой взахлёб хохотала гармонь. Они ползали по мокрой траве – искали Надин кулон. Кувыркались, приминая сонные ромашки… В воздухе, мерцая, зависали тонюсенькие трели-свиристели… Звенели серебряными колокольчиками какие-то птахи в кустах.
«Надька, милая моя, Солнышко лесное,Где, в каких краях ты встретишься со мною?!»– орал Генка.
– В этих краях! – кричала Надька. – Мы не расстанемся с тобою! Ни-когда-а!
Здесь, на своей поляне, они читали стихи, горланили песни, как счастливые сумасшедшие! Да так оно и было.
Вскоре оба сдали экзамены и поступили в институты.
«Да… Генка, Генка, – вздохнула Надежда. – Как живёшь ты, Генка?»
Подружки писали, что живёт он теперь где-то по соседству, недалеко от Надиной бабушки. С женой не ладит. Мол, просил жену-Любу родить. Она не торопилась. Частенько, оставляя мужа одного, надолго уезжала в свой город. Девчонки говорили, что Генка стал выпивать, погуливать. Лет шесть супруги жили как кошка с собакой. Запахло разводом. Но вдруг выяснилось, что Люба ждёт ребёнка.
Как-то на днях по дороге в булочную, Надя нечаянно заметила мужчину в верхнем окне соседней высотки. Дымок струился из форточки. Женщина бросила взгляд и… ей показалось… нет, ошиблась, наверное. Возвращаясь из магазина, Надя мельком посмотрела на то же окно. И снова увидела тот же силуэт… Человек наблюдал за нею! Странно… Неужели?..
– Бабуся, а где Генка живёт? – спросила она, выкладывая хлеб.
– А тебе зачем? – живо поинтересовалась бабушка. Подумав, нехотя кивнула куда-то, – не знай, там де-то…
И теперь Надя задумчиво шла с трамвайной остановки. Талая снежура расползалась под ногами. Между домами осатаневший сквозняк полоскал чьё-то бельё на верёвке. С грозным урчанием безжалостно драл разноцветные рубахи и белые простыни, и хлопал, и возил по грязной земле. «Вот кому-то радость – опять стирка…» Но ветер враз стих, и по асфальту смачно зашлёпал мокрый снег. Он тяжело лупил по лицу, заползал под воротник.
Надя остановилась, поправила мокрый платок. «Ох и денёк! Никогда не беру зонт! – проворчала она. – Ну-ка, может… – открыла сумку. – Хм… Нет… Ладно, уже недалеко, добегу, не растаю!» Глядя под ноги, направилась, было, дальше, но кто-то загородил дорогу. Женщина подняла голову – перед ней стоял… Геннадий! Он был бледен и почти не изменился. От неожиданной встречи у Нади потемнело в глазах. Геннадий поддержал её за локоть, легонько притянул к себе.
– Заходи под зонт. Видишь снег какой.
– Генка… ты?..
– Я. – Мужчина нервно вынул пачку сигарет. – Разреши?
Надя кивнула. Он с жадностью глотнул, мешая слова с дымом, заговорил: – Ждал тебя… Увидел, как ты уходила куда-то… вот и ждал… Вообще-то, я вижу тебя каждый день… – Геннадий затянулся. – Ну… рассказывай… Слышал, наукой занимаешься… живёшь за границей…
– Жж-живу зз-за границей, наукой зз-занимаюсь… – Надежду трясла лихорадка, она изо всех сил пыталась сдержать дрожь. – Тебе… известно?
Мельтешил надоедливый снег.
– Известно, – сказал Гена, не отнимая взгляда от Нади, снял с её лица влетевшую снежинку. – Послушай, Надь, может, зайдём ко мне, поговорим? Вишь, снег разбушевался. И ты, смотрю, продрогла совсем.
– А что, жж-жены нет дома?
– Нет. Поехала в Казахстан. Ну, пойдём, а?..
– Пойдём…
– Ухх, как тепло!
Хозяин помог женщине снять пальто, раскинул на вешалке мокрый платок. Залюбовался: «Стала ещё красивее!»
– Надюш, осваивайся. Это – дверь в нашу комнату. Проходи, не стесняйся. Квартира на три хозяина, – пояснил он, – проходи, я сейчас, – сам ушёл на кухню.
Небольшая полутёмная комната. Приглушённый торшерный свет у дивана выхватывает стол напротив, заваленный книгами, приёмник на полу, откуда сочится знакомый блюз. Очертания вещей на стуле, рамки фотографий на стене. Надя присела на диван у журнального столика. Мельком осмотрелась, немного уняла дрожь. Появился Геннадий, поставил коньяк, коробку конфет, печенье. Сел около.
– Хочется отдельную квартиру, – перехватив Надин взгляд, сказал он. – Пытаюсь отложить на кооператив. Не получается. Фотографам-то много не платят.
– Ты же энергетик.
– А-а… это само собой. Но ты ещё не забыла, что я и неплохо фотографирую? – Геннадий открыл коробку, – радиоаппаратуру чиню? Вот и работаю на трёх работах. – Он разлил коньяк. – Всё равно денег не хватает, – махнул рукой и подал Наде рюмку, – давай не будем о плохом… – Но тут же спохватился: – Может ты есть хочешь? Я – мигом…