— Пройдёмся? — риторически бросил он себе за спину, уже сделав пару шагов в сторону парка. Разбросанные то тут, то там трупы "филиппинцев" его, судя по всему, нисколько не смущали — так, деталь пейзажа. — Если вдруг ты забыл, меня зовут Иван Анатольевич. Я генерал ФСБ, отвечаю за ваш институт, если можно так выразиться.

— Я и не знал, вы мне не представлялись, — буркнул я, гадая, в какую сторону меня сейчас будут ломать.

— Да? Ну тогда прости, всего не упомнишь, вот сейчас представился. Это было первое. Второе: опять не знаю, извинялся ли перед тобой кто-то из службы за тот инцидент с нашими сотрудниками, поэтому: Алекс, я, от лица ФСБ, приношу тебе официальные извинения. Все виновные наказаны, я гарантирую, что никакого продолжения та история иметь не может.

Генерал замолчал, и мы прошли так метров двадцать. А потом он вдруг резко ускорился, сделал пару быстрых шагов, повернулся ко мне, заглянул в глаза и неожиданно весёлым голосом спросил:

— Замяли? — а в глазах чертенята прыгают.

Я аж опешил. Все эти чёртовы фсбшники всегда представлялись мне какими-то киборгами, прошитыми, и уж точно — совершенно не способными на живые человеческие эмоции. А тут...

— Ладно, — пробормотал я. — Ладно, проехали. И спасибо за помощь.

— Ну — это не совсем помощь: наш косяк — нам и разбираться, — рассудительно заметил генерал.

Тут я уловил сзади какой-то хруст, обернулся и опешил: за нами по парковой дорожке ехал генеральский мерседес! Больше того, ему в кильватер, поминутно зыркая в разные стороны, пристроились бойцы, человек пять, в полном вооружении. Заметив мое офигение, генерал обронил мимоходом не очень понятное:

— Да, сегодняшняя ночь многое изменит, — а потом, пощелкав пальцами — и вот как это у него получается, в перчатках? — развернул: — Но я, собственно к чему это всё затеял: заверяю тебя, что все претензии к институту и его руководству, которые я сегодня утром обозначил, никоим образом не относятся к тебе. Я понимаю, ты во многом себя с ними отождествляешь, они — твои братья по дару, если можно так выразиться, однако мы будем говорить не об одарённости, а о скучных административных вещах. И к тебе это всё никакого отношения не имеет. Поверь, все причастные к проекту очень высоко ценят твой вклад, одной акцией с бывшими нашими фармацевтами ты уже окупил любые возможные затраты на пятьсот лет вперёд.

Тут он опять замедлился, полез во внутренний карман, как-то — в перчатках — ухитрился выудить оттуда визитку и подал мне.

— Извини, перчатку снимать не буду — холодно. Можно? — и опять чертенята в глазах.

— Можно, — смущённо буркнул я.

Вот как он так на меня действует? А может... он тоже этот, эмпат?! Ха, так тогда это проще — на это дело я уже с Сергеем натренировался, это мы могем... Я резко выпрямился, и дерзко посмотрел генералу в глаза. Он, похоже, тоже что-то почувствовал, и как-то сразу сдал назад, в прямом смысле. И в глаза заглядывать перестал, и тон сменил на какой-то более деловой, что ли.

— Значит, смотри: решения по институту будут позже. Но, в любом случае, тебя это всё не касается и не коснётся.

— А это всё — это что? — довольно-таки борзым тоном спросил я. Пожалуй, надоели мне эти игры — больше гнуться не собираюсь.

— Всё — это всё. Что бы ни произошло. Даже если институт разгонят — ты будешь тут, на тех же условиях. Даже если останешься один — значит, институт будет состоять из тебя, только и всего, — и, заметив мой скептический взгляд, поправился: — До этого не дойдёт, конечно. В целом-то у вас тут не всё так уж плохо, многие работают нормально, просто руководство ваше в привилегии свои заигралось... Только вот про дело забыли!

С этими словами генерал выдвинул вперёд подбородок, сжал кулаки — до хруста, впечатал каблук в снег, как будто перешёл на строевой, и по-другому, как-то глухо, выдал:

— А мы им напомним!

Опять метров сто мы прошли молча, потом я напоминающе показал генералу визитку, которую так и нёс в руке.

— А, да. Это мой личный номер. Если вдруг не беру — на обороте контакт адъютанта, они на связи круглосуточно. Если у тебя вдруг возникнет проблема, которую ты не можешь решить — сразу звони. Полиция, наши, любые соседи, ваши институтские, — последний пункт генерал выделил явным нажимом, — короче, всё равно кто, неважно. Даже если вот такая ерунда, как сегодня ночью — тоже сразу звони, понимаешь?

— Войска пришлёте? — с иронией спросил я.

— Конечно. Если будет нужно — хоть военно-космические, — совершенно серьёзно ответил генерал.

И мне шутить сразу как-то расхотелось.

– *-*-

Только когда машина с генералом укатила вперёд, явно намереваясь просквозить весь парк по диаметру, я заметил двух вооружённых бойцов, оставшихся на дорожке. Один из них представился:

— Капитан Артемьев. Назначен вам в сопровождение, как минимум — на сегодня.

Я машинально подал ему руку, он пожал. Не зная, что сказать дальше, я просто молча двинул в сторону столовой. Мы уже почти добрались, когда я увидел группу людей в разномастном камуфляже, довольно быстро бегущих к нам. Сердце сначала тревожно ёкнуло, да и сопровожатые мои явно напряглись, но я узнал в первой фигуре Лину, и тут же просигналил охране отбой. Правда, ни фига они не отбились, на самом деле. Ну, хоть не стреляют — и то хлеб.

Лина с разбегу прыгнула мне на шею, огласив округу коротким визгом. Я, честно сказать, тоже здорово обрадовался, сам не знаю почему. Но тройку бойцов у неё за спиной — наших, из силового крыла — заметил. Сначала было насторожился, но потом узнал Васика — и сразу отпустило. Повернувшись вместе с так и висящей у меня на шее Линой, я предложил фсбшникам:

— Капитан, может, вы к своим тогда? У нас вот есть охрана, наша, местная, мы хорошо знакомы. Больше я с женой разделяться не планирую, — тут Лина отклонила голову назад и пристально посмотрела на меня, прищурив один глаз, но я не повёлся и никак реагировать не стал, — так что, троих нам всяко хватит.