Дурдом, блин: решил после вечерней тренировки со спецназом выбраться в бар — так компанию найти не сумел! Лина отбоярилась сепаратными посиделками — она когда-то умудрилась задружиться с девчонками из столовки, они её пригласили на какой-то их там женский сабантуй. Васик ёмко заявил: "У нас режим", — и срулил спать. Вот ничего себе — спать! Сергей... там совсем мутное что-то. Ему прям во время ужина позвонил Потапченко, попросил подойти в главный корпус. Через 15 минут Серёга набрал уже меня, отчитался, что они даже с территории выезжают! Артемьев мне потом подтвердил, что пропуска оформлены, всё чин-чином, охрана с ними в машине. Тёмная история, конечно... Но уж на эту тему я париться точно не собираюсь. Сергей — парень, спору нет, полезный, но и если рыскнет обратно к Потапченко — расстроюсь я не сильно. У меня и так есть всё, что надо.

А крепче всего меня прокинул мой постоянный партнёр по этим делам — Либанов. Вот и делай после этого добро людям — эти маньяки трёкнутые подошли к Артемьеву, выпросили через него целую толпу солдатиков в качестве грубой физической силы, натаскали на свой этаж гору всякого железа и теперь у них, видите ли, "подключение, настройка и калибровка оборудования"! Спросил, когда рассчитывают закончить — жмут плечами. И, походу, никто из них домой в обозримом будущем даже и не собирается! Дорвались, блин, злые козлища до нежной капустинки. Артемьев на ужине ругался: ему там людей на ночь оставлять — "учоных" одних, без охраны, не бросишь, а "комната отдыха" не готова.

Но нас такими угрозами не запугать, и покруче видали. Как там в Уставе — "стойко переносить тяготы и трудности"? Никакие преграды по пути к пиву меня не остановят, вот.

Однако, грустно тянуть пенное в одну харю мне не пришлось — сидевший в одиночестве за стойкой человек в гражданке повернулся, и я узрел капитана Артемьева.

— Нигде от вас не спрячешься, — с кривой ухмылкой обронил я.

— А ты думал? Лучший метод негласной охраны — смешаться с толпой посторонних людей, всё по инструкции.

— Да теперь-то зачем охранять? Уже ж все вопросы порешали? Войска толпами на каждом углу, чуть ли не танки на территории, всех взбодрили по самые гланды...

— Не скажи, — капитан вкусно приложился к своему пиву. — Есть мнение, что теперь будет с другой стороны заход. Теперь японцы эти могут тихонько в стороне открыться где-нибудь, в парке, например, и там либо накопить достаточно сил, чтоб потом всем кулаком согласованно врезать, либо и вовсе отработают тихо, по самым значимым целям, спецгруппами. Без внешних эффектов. Так что, кстати, ты вот это зря так бездумно сюда один прискакал — нам теперь вообще запрещено тебя из виду выпускать. С завтрашнего дня только, правда, так что...

— Э, погоди! Как так — "не выпускать"? И в сортир со мной ходить будете, что ли? И почему я об этом ничего не знаю?!

— Ну понятно, что в сортир — нет. Но с точностью до помещения — да, будем контролировать. Только несколько особо доверенных локаций целиком пойдут. Что ты не знаешь — так не работает пока. Вот завтра вам в квартиру бронированные окна поставят — и аля-улю! В квартире будешь свободно перемещаться, в корпусе нашем на этаже, а во всех остальных местах — либо рядом с тобой кто-то, либо у ближайшей двери на карауле. Всё серьёзно, короче, — и, глядя на моё насупленное лицо, успокоил: — Да ты не парься — ну что мы, не понимаем, что ли — ты в любой момент куда угодно свалишь, а мы и знать не будем! Просто не хотели тебя отвлекать от дел, всё равно не готово пока. А после — по-любому с тобой договариваться придётся.

И правда — чего это я? Я ж в любой момент — хоть на Таити... И вот про портал — что-то опять мелькнуло, царапнуло, но что — вспомнить не могу. А — вот: "японцы" же!

— Слушай, капитан, а почему японцы?

— А ты что — не в курсе? Разобрали когда всю дохлятину эту, нашли в разных местах пять совершенно нехарактерных трупов. И этнически — совершенно другие, на морду лица с первого взгляда отличаются, и одеты-экипированы по-другому. Там это всё мясо, считай, и не вооружено было почти, одни гранаты, автоматик так, для блезиру...

— Да, знаю, — кивнул я.

— Ну вот. А у этих — всё серьёзно: броники путёвые, лучше наших даже, стрелковые комплексы с коллиматорами и ночниками, глушаки, патроны дорогущие, все дела. Я и сам бы от такого не отказался! Явно парни нерядовые, хотя никаких знаков различия нет. Ваши высоколобые там что-то про своё лепечут, сверхъестественное, типа, это не просто командование... но точно никто ничего не говорит, как всегда.

— Сверхъестественное... — протянул я. — Секунду, — и вытянул из кармана телефон.

— Андрей! Вы как там? Ещё не родила? Ладно. А вот скажи мне — ты тогда рассказывал, как с медиками что-то с анализами мутил, там получилось в итоге? Ага. Это же одарённость, да? Всё работает, только очень дорого... Не, ничего, спасибо.

Положив трубку, я спросил у Артемьева:

— А ты насколько вообще в курсе?

— Полностью, — чуть наклонив голову и внимательно глядя на меня, по слогам произнёс тот.

— И вообще, ни фига я не капитан, — с сарказмом продолжил за него я, и аж сам изнутри обмер, настолько мне это вдруг показалось очевидным.