— Хотите, расскажу?

— Как-нибудь потом. Но я про рейдеров обязательно запишу себе в план. На этом пока все на сегодня.

— Когда с вами увидимся?

— Послезавтра. Завтра с вами будут работать другие товарищи.

Мерзликин задумался. Как они быстро все организовали! А ведь судя по некоторым моментам, первый человек сюда попал относительно недавно. От неразворотливой государственной машины подобного ожидать было нельзя. То есть тут точно спецслужбы и работают они наверняка «под крышей». Для большей эффективности. Анатолий был человеком осведомленным, например, о грязных делишках его корпорации. СБ набирала к себе людей разных, в том числе и нечистоплотных для грязных делишек.

— Договорились.

Передохнуть и осмыслить странную беседу не удалось. В коридоре его тихонько перехватил Евдокимов. Как здоровенный громила мог так беззвучно передвигаться!

— Толян, ну чё, отбрехался? До чего мутный тип, как наш особист в армии.

— Порядок в танковых войсках!

— О, наш человек! Может, тогда отметим встречу?

Анатолий пристально глянул на Ярослава. Непохож тот на мутного человечка. Все чохом видно. Рубаха-парень.

«Так, подожди!».

— Не ты случаем, попав в семидесятые, сразу на Севера подался?

Ярослав оконфужено отвернулся:

— Да бес в ребро вселился! Захотелось враз переиграть все.

— Но не срослось.

— Нас и тут неплохо кормят. Так чего, ты как?

— Я как народ, — заулыбался Мерзликин. Да ну его к черту эти серьезные разговоры. Тут такой хороший повод нарисовался. Вторая жизнь, развитой социализм, новая компания. Как такое пропустить возможно?

— Уважаю! Хоть один пацан нормальный в компании, булки не жмет. Споемся.

— Или сопьемся.

— Так печень новая. Отгулять лет десять и в ЗОЖ играться.

— Правильно мыслим, товарищ. Только как…

— Эту часть операции я беру на себя. В ужин и посидим. Тут особо не прижимают, если не перебарщивать и не буянить.

— А кто у нас такой буйный?

— Не поверишь, но израильтянин.

— Вот бы не подумал.

Они прошли в комнату Мерзликина. Евдокимов тут же полез в шкафчик, где лежали вещи «оттуда».

— Осталось что дельное по карманам? Нам выпивку запросто так не принесут.

— Сейчас посмотрю, — Анатолий обшмонал карманы. Добычей стала мелочь ввиду двух пятаков и ручка, подаренная на какой-то юбилей. Зажим для галстука золотой.

— Негусто. Я заныкал почти все, так себе тут обыскивают.

— Интересный у тебя был опыт.

— Помотало меня по молодости. Ручка, слишком дорогая для такого случая. Монет мало. Во, давай галстук! Он же импортный? Нужен он тебе?

— Да бери.

— По рукам! В полседьмого чтобы как штык в столовой!

Мерзликин подумал и решил сходить в душ. Только вышел оттуда, как мимо прошествовал Дмитрий с чайником в руках.

— Тебя одного ждем. Все собрались.

— Я сейчас!

Все и на деле сидели в столовой. В центре красовался тот самый чайник. Судя по хитрым взглядам собравшихся в нем был точно не чай.

— Абармит, тебя не дождешься!

Бурят выставил на стол две кастрюли и покосился в сторону чайника.

— Добегаешься, Яра.

— А чем они напугать меня могут? Я уже помер и снова в тюряге. Давай, не томи, закусь!

— Котлеты, макароны, подлива. Здесь хлеб и сыр. Нарежете сами.

— Спасибо тебе, братушка!

Разливали по обычным эмалированным кружкам.

— За нашего нового товарища по счастью!

Если сначала Анатолий сомневался, то сделав глоток, выпил норму полностью. Коньяк был мягким и ароматным.

— Хорош?

— Ага. Что за марка?

— Какой-то молдавский. Тут в военторге не задорого продают. Кому котлеты?

Продукт солдатского общепита выглядел аппетитным и оказался вкусным. Мяса в котлеты точно не пожалели. Прожарка в меру, даже с корочкой. Макароны подвели, но от советских солдатских много и не ожидали.

— Жаль, овощей нет, — сокрушался Илья. Дмитрий поддакнул:

— Я им сказал, обещали в обед давать салат. Но это же армия. Каша, суп, макароны.

— И еще картошка!

— Соображает! — поддержал Анатолия Ярослав. — Немало её небось в армии начистил?

— А я не служил. Но с армейскими много общался. На первой, второй и в Грузии.

— Это как?

— Журналистом был. Молодым, глупым и горячим.

— Эхма!

Все некоторое время молчали, также молчком приняли по второй.