«Там смуглянка-молдаванка собирает виноград».

Соколовская не смогла совершить идеальный выезд. Когда она приземлялась после тройного сальхова, её лезвие качнулось. На мгновение она задумалась, стоит ли выполнять двойной тулуп после сальхова, и решила, что не стоит. Но этой секунды размышлений оказалось достаточно, чтобы сбить её настрой и сократить расстояние до бортика — на скорости она проехала пять метров за секунду.

Развернувшись у самого борта, Соколовская начала разгоняться для выполнения незавершённого каскада. Теперь задача значительно усложнилась: каскад всегда прыгается первым, потому что если не удаётся выполнить его сразу, остаётся вторая попытка для подстраховки. Если же сначала выполнить одиночный прыжок, то второй в каскаде нужно обязательно сделать, иначе не будет подстраховки, и в случае падения останется только один элемент. Два одинаковых одиночных прыжка в программе не допускаются. К тому же, прыгать каскад после одиночного прыжка гораздо труднее — с каждой секундой силы тают, и шансов на чистое исполнение становится всё меньше…

Впрочем, это не относилось к Соколовской. Каскад она сделала. Мощно разогнавшись к левому короткому борту, прыгнула с ходу сальхов и тут же прицепила к нему двойной тулуп. Прыгнула у самого бортика — до него оставался всего метр, и Соколовская проехала по самому краю. Тут же снова стала набирать скорость и в середине арены исполнила прыжок во вращение. Темп музыки усилился.

«Я краснею, я бледнею, захотелось вдруг сказать».

Соколовская размашисто, на скорости, сделала бедуинский прыжок, приземлилась на другую ногу и стала вращаться в либеле. Потом сменила положение на кольцо и закончила бильманом. Вращение по скорости, количеству оборотов и центровке получилось у нее идеальным, таким же, как на разминке. «4 уровень плюс три балла», — с завистью подумала Арина, высчитывавшая прокат по новой системе судейства. И пока придраться было абсолютно не к чему — Соколовская исполнила половину программы вообще без ошибок. Даже то, что её качнуло на выезде с одиночного сальхова, на оценке никак сказаться не должно — визуально всё было сделано хорошо.

«Станем над рекою зорьки летние встречать».

С этого момента, когда музыка усилилась и стала более быстрой, зрители начали хлопать ей в такт. Это было поразительное зрелище — пять тысяч человек одновременно, в едином порыве, начинают хлопать в ладоши, и звук от этого звучит как какой-то мощный фантастический барабан.

«Раскудрявый, клён зелёный лист резной».

Разогнавшись к правому короткому борту, Соколовская развернулась быстрыми перебежками, сделала два пируэта, сменила крюком направление движения и в середине арены мастерски прыгнула каскад из трёх прыжков. И он был не таким, как у Малининой! Двойной аксель — тройной тулуп — одинарный тулуп. Темп музыки стал быстрее буквально на каскаде, и Марина отыграла это, выехав из него в идеальной ласточке.

Соколовская не стала после двойного тулупа прыгать двойной риттбергер, решив приберечь его для другого каскада или одиночного исполнения. Из тройных прыжков ей теперь осталось исполнить одиночный тройной тулуп. И она его исполнила!

«Я влюблённый и смущённый пред тобой».

Соколовская описала в средней трети арены круг и на следующей фразе прыгнула тройной тулуп! Прямо в центре! Причём прыгнула так, как прыгают мужики — мастера спорта! С заходом на высокой скорости, приличной высотой и хорошей пролётностью. На полметра в высоту и на три метра в длину прыгнула Соколовская! Выезд тоже получился мастерский — в этот раз Соколовская развернулась скобкой и прыгнула оленем. Все тройные прыжки исполнены чисто!

«Клен зеленый, да клен кудрявый, да раскудрявый, резной».

Соколовская шла чётко по таймингу. На этот момент пришёлся самый быстрый момент первого куплета. После него шёл небольшой проигрыш в таком же быстром темпе. И Соколовская отыграла его очень хорошо.

После тулупа она сделала стремительную дугу вдоль арены к правому короткому борту, по пути исполнив хореографическую дорожку — «кораблик», а потом развернулась у борта перебежками и проехала пять метров в позиции «карандаш». И отсюда она начала разгоняться ещё на один каскад. Здесь-то и пригодился двойной риттбергер. Соколовская прыгнула его втором прыжком после двойного флипа. На флип зашла, опустившись с карандаша, тут же встала левой ногой на внешнее ребро, ударила о лёд зубцом правого конька, вошла в крутку, прыгнула, сделала два оборота и приземлилась на правую ногу, и тут же, не касаясь левой ногой льда, прыгнула двойной риттбергер, оторвавшись от льда и закрутив себя левой ногой. Приземлилась чётко, хоть и немного жестковато, и этому было объяснение — каскад считался сложным для этого времени. Развернувшись быстрым циркулем, Соколовская пошла на дорожку шагов.

«А смуглянка-молдаванка отвечала парню в лад — партизанский молдаванский собираем мы отряд».

На дорожке шагов темп музыки опять снизился, и Соколовская немного перевела дух. Но это не значит, что она делала шаги тяп-ляп. Небыстрый темп как раз позволил ей продемонстрировать мастерскую технику владения коньком. В этом отношении Соколовская была очень разнообразна. Она то исполняла элементы на бешеной скорости, то кралась, как кошка, медленно, но точно. И самое главное — зрелищно. В ходе исполнения дорожки шагов Соколовская перебрала чуть ли не все виды петель и поворотов. И прошла дорожку как положено — до противоположного короткого борта. Там развернулась перебежками, исполнила два твизла и резко. Как из пушки! Прыгнула двойной аксель, выехала из него, как и в короткой программе, красивейшим арабеском номер один.

Темп музыки опять начал нарастать, с каждым аккордом делаясь всё быстрее и быстрее.

«Нынче рано партизаны дом покинули родной, ждёт тебя дорога в партизанский лес густой».

Аксель Соколовская прыгнула в середине арены. После него сделала пируэт и прыгнула двойной сальхов. Приземлилась чисто. Все прыжковые элементы исполнены! Казалось, можно перевести дух, но нет! Темп музыки стал ещё быстрее, а Соколовской ещё надо было исполнить два вращения — комбинированное вращение и заклон. Сложность была в том, что музыка стала очень быстрой, и для того, чтобы попасть в неё, требовалось приложить значительные усилия. Но Соколовская была тонкая-звонкая, да и к концу проката практически не устала, поэтому оба вращения исполнила на отлично.

Программа закончилась резко — так и было задумано. Соколовская сделала шаг вперёд, неожиданно замерла и опустилась на лёд, встав на правое колено, склонив голову и скрестив руки на коленях. Поза была донельзя печальная и должна была обозначать дань памяти погибшим. Или памятник загубленным молодым жизням в результате войны.

Мгновение трибуны молчали, а потом взорвались овациями. Все встали. Пожалуй, что прокат Соколовской оказал на публику более сильное впечатление, чем прокат Малининой, даже судя по реакции зала…