— Отгадай, чья голова тут может быть на ужин? Кого я готов сожрать и тебя этим накормить? — со смехом спросил Загорский.

— Понятия не имею. Я думала, что ты давно расправился со всеми врагами.

— Я тоже так думал. Но,оказалось, я пригрел на своей груди гадюку. И надо эту гадину накормить ее же любовником.

— И кого же ты пригрел, а? Думала, что я у тебя одна.

— Ох, как мне нравится твоя выдержка, Анфиса. Всегда ею восхищался. А сейчас на счет раз-два-три, я снимуэту крышку. Вот и посмотрим, угадала ли ты, чью голову приготовили мои повара, или нет? — игрался со мной Загорский. — Раз, два...

Вдруг яупала в обморок. До сих пор не понимаю, неужели я умею кого-то жалеть? Даже Матвеев для меня что-то значит.

Когда я очнулась в своей спальне, передо мной стояло то закрытое блюдо, на которое почти час боялась смотреть. А потом я со слезами сняла крышку.

В моих глазах все потемнело, и я не сразу разобрала, что на блюде лежала голова запеченного поросенка. Впервые в жизни я разрыдалась как девчонка. Загорский ясно дал понять, что ни мне, ни Генке, ни той клуше не жить. За предательство мы все втроем будем расплачиваться своими жизнями.

Мне надо срочно сбежать, чтобы переделать план того следака. Ведь я все равно заперта и не могла ни на что повлиять. Да и новой информации у меня никакой нет. Даже мои заигрывания с охранниками мало мне помогали. Они ничего не рассказывали. Только чуть погодя я услышала их разговор,по которому поняла, что на дом Загорского было совершено нападение. Армяне спасли журналиста, которому все равно не жить. И то, что Ирину они тоже увезли. Загорский из-за этого ходил не в настроении и пристрелил пару провинившихся человек.

А затем моя жизнь стала медленнотянуться, и я ловила себя на мысли, что мне проще было бы спровоцировать, чтобы меня пристрелили. Нежели вот так жить под замком.

Именно тогда сломались мои мозги, я стала разговаривать со своим еще неродившимся ребенком. Благодаря этому я стала проникаться материнством и даже смирилась с появлением младенца в моей жизни. А еще я поняла, что ни за что на свете не отдам его Загорскому. Разве со мной может пропасть ребенок? Нет. Я всегда выплыву и спасусь. Обязательнонайду способ сбежать и вырваться из лап Загорского. Я не умру и не дам емуменя убить.

Потомя стала ломать голову, как мне выйти на контакт с моим следаком. Время шло, мой живот рос, ая ничего не знала ни о Загорском, ни о внешнем мире. Пока однажды не услышала женские крики.

— Что там? — спросила я, когда вышла в коридор к своему охраннику.

Он мне ответил:

— Жена Загорского вернулась домой.

Эта новость меня обрадовала. Теперь я находилась в одном доме с Ириной. Одна я сделать ничего не смогу, а вот с союзником... Оставалось внушить этой глупой клуше, что сейчас я ей не враг.

С этими мыслями я прокралась к ней в комнату, пока охрана под громкуюмузыку рубилась в «дурака». Увидев меня, Ирина так испугалась, что у нее отошли воды Пришлось действовать быстро, пока Загорский не убил ее ребенка.

В общем, я лично приняла у нее роды. Хорошо, что в доме Загорского везде стоял алкоголь. Ирина, вымотанная, лежала со своей маленькой дочкой и спросила:

— Почему ты мне помогла?

— Потому что я тожев беде, — показала я на свой живот. — Нам надо объединиться, чтобы спастись.

— Но как? Что я могу сделать? — побледнела Ира,и я поняла ход ее мыслей.

Ведь она тоже хорошо знала, что Александр их убьет сегодня утром.

— Пока мы спрячем ребенка. А я подумаю, как тебе сбежать, — сказала я.

— Мне?!

— Я не могу, — показала я на браслет. — Он не дает мне покинуть этот дом. А ты можешь нас спасти, если свяжешься с моим следователем.

— Я... — Ирина запнуласьи сразу накрыла ребенка одеялом.

Даже необорачиваясь,я поняла, что в спальню вошел Загорский. Не теряя ни секунды, я стала действовать.

— Да, она родила. — заявила я. — Я помогла появиться на светтвоему ребенку.

— Она спала с очкариком! — зарычал Загорский.

— Нет, Генка влюблен в меня. Он помогал мне развести вас. Ребенок твой. Если я не права, то ты его убьешь. А мне оторвешь язык, как ты любишь делать. Сделай тест ДНК. Ты ничего не теряешь.

Александр сорвалодеяло и посмотрел на девочку с черными, как у него волосами,и спросил:

— Темная? — а затем обратился ко мне. — Я в любом случае отрежу тебе язык, Фиса.