Я оттянула время, но понимала, что шансов выжить у нас очень мало. А затем к моей тревоге прибавилась еще и информация от одного охранника, видимо,засланного от Третьякова.

— Завтра сюда приедут люди Третьякова, чтобы всех убить. Вам надо бежать.

— И как?! На мне браслет!

— Думай. Я больше ничего не скажу.

Конечно, я хорошо знала этого бандита и понимала, что при разборках никто из нас в живых не останется. Загорский заказан. Первым делом я постаралась донести эту информацию Александру, чтобы мы хотя бы спрятались. Но тот лишь посмеялся над моими словами:

— Третьяков?! Да никогда! Он не станет нарушать установленные правила. У него кишка тонка за свою семью отомстить! Пусть только попробует сюда заявиться!

Тут я поняла, что Александр со своей абсолютной властью и деньгами совсем потерял связь с реальностью. Надо срочно спасать свою шкуру самой, яснова вернулась к Ирине и заявила:

— Сейчас ты должна бежать.

— Нет! Я с ребенком не смогу!

— За ребенком присмотрю я.

— Нет! Я тебе не верю!

— Да что ты?!Вспомнила о логике, когда не надо?! Я приняла у тебя роды и спасла твоей дочери жизнь! А ты теперь не хочешь нам всем помочь?! Завтра в шесть утра сюдаприедут бандиты, чтобы всех нас убивать! Загорский в это не верит, а значит, у нас защиты нет!Сейчас от тебя зависят наши жизни!

— Я...

— Клянусь тебе, Загорский не тронет твою дочь, пока я жива! А если буду мертва, то, увы, хотя бы ты останешься в живых! Так что шевелись!

— Я плохо хожу... Уменя все болит...

— Завтра в шесть у нас ничего болеть не будет! Твоя дочь тоже перестанет что-либо чувствовать.

Ирина заплакала! Как меня бесила ее слабость! Она так долго прощалась с ребенком, что мне хотелось ее побить. Вместо спешки она сюсюкалась, слезы лила и без конца целовала девочку!

Наконец, янадавала ей пару оплеух и проводила к агенту Третьякова, который помог Ирине покинуть територрию дома и даже вызвал ей такси.

А мне оставалось лишь ждать. Дочь Ирины словно почувствовала, что ее мать ушла, стала плакать и до утра спала только на моих руках. Я с надеждой прислушивалась к каждому шороху в доме и все ждала ОМОН. Но вдруг в комнату ворвался испуганный Загорский и прокричал:

— Собирайся! Где она? — видимо, спросил про Ирину. Я молча пожала плечами, так и не придумав отмазку, а он продолжил: — К черту ее! Дочь с тобой?!Бери ее! Срочно уезжаем! За мной едут!

Надо же! Кто-то ему все-таки донес!

Но я ранообрадовалась, так как до машины Александра мы не дошли. Внезапно началась перестрелка, ия от страха встала как вкопанная, не обращая внимание на крики Загорского. Тогда он бегом добежал до нас:

— Дура!

Я обернулась и увидела, что мы окружены. Люди Александра убиты, а сзади собирался ОМОН. Пролетела всего секунда, когда я поняла, что в нас стреляют. Загорский мгновенно отреагировал и повалил меня с ребенком на землю, накрыв собой, но очень аккуратно, что даже не придавил своим весом. Вдруг я почувствовала,как по моей шее потекла теплая кровь. А тем временем Загорский прохрипел:

— Зато они живы...

ИРИНА

Я никак не ожидала, что у меня внезапно начнутся роды, ведь до срока оставалось еще четыре недели. Я сильно испугалась, а любовница моего мужа — нет. От боли я не могла нормально реагировать. Хоть и знала, что нельзя доверять этой женщине, но пришлось ее послушаться. Роды были быстрыми, и она действовала так, словно всю жизнь помогала младенцам появляться на свет.

Я родила, а та женщина, что разбила мой брак, приняла моего ребенка и положила мне на грудь, а затем стала убираться в моей комнате. Чуть позже Анфиса рассказала мне, что там, где она жила в юности, ей часто приходилось принимать тайные роды, а потом подбрасывать новорожденных в приюты.

Потом я пережила настоящий ужас, когда в спальне появился Загорский. Но случаются чудеса, что даже самые худшие люди могут совершать замечательные поступки. Любовница моего мужа, которая сама попала в немилость, стояла горой за жизнь моей малышки. Поэтому Загорский решил по тесту ДНК узнать: это его дочь или нет. Затем он вызвал нам медиков, чтобы те проверили состояние здоровья ребенка и мое, а также попросил документально все зафиксировать. Я понимала, что это было сделано специально, чтобы после моей смерти ни у кого не осталось сомнений, что Загорский меня любил и заботился обо мне.

Анфиса нервничала больше меня. Однажды ночью она пришла и велела вставать, чтобы сбежать и спасать нас всех. Я толком не поняла, зачем кому-то, кроме моего мужа, нас всех убивать?

Тем более после таких быстрых родов я очень сильно порвалась, поэтому не могла ни ходить, ни сидеть. К тому же у меня постоянно кружилась голова, и я была полностью обессиленной. Но Анфиса накричала на меня, сильно припугнув этими людьми. Я понимала, что в любом случае мне не жить, и больше всех жалела свою дочку, которая вырастет с убийцей своей матери.