– Как звали героя там... откуда он пришел?

По интонации можно было без труда понять, что "небесное" происхождение Коршунова поставлено под сомнение.

– Отец назвал меня Алексей, - ответил Коршунов, поскольку не видел смысла скрывать.

Молодой герул ухмыльнулся и снова пошептал послу.

– А как зовут почтенного отца?

– Виктор.

– О-о!
– изрек молодой герул.
– А скажи мне, Алексий...
– тут он сделал многозначительную паузу.
– Почему у твоего отца - ромлянское имя? Он - ромлянин?

Коршунов начал догадываться, к чему клонит герул.

"Нет, брат, так дешево ты меня не купишь", - подумал он.

– Нет, у моего отца не ромлянское имя, - он усмехнулся.
– Это у твоих ромлян - имя, похожее на имя моего отца.
– Он сделал поправку на местный менталитет: - Наш род древнее.

– И каково же имя твоего рода?
– осведомился герул.

– Коршун!
– рявкнул Алексей по-русски, поскольку не знал местного слова. И пояснил, чтобы его поняли: - Большая птица. Хищная. Черная. С во-от таким (изобразил рукой) клювом.

Одохар одобрительно кивнул. Агилмунд задрал кверху подбородок: вона какой крутой тотем у нашего родича. Только нахальный герул не угомонился:

– А от кого сей славный род происходит? От зверя, от героя? Или от бога? А ежели от бога, то каково его имя?

– От бога!
– отрезал Коршунов.
– Но имя его назвать нельзя. Если имя его просто так назвать - беда будет!

Сказано же: не произноси имя Господа всуе!

– А имя первого предка можно произнести?
– по-прежнему упорствовал герул.

– Можно. Кроманьонец его имя. Герул наморщил лоб и наверняка подыскал бы еще какой-нибудь вопрос, но вмешался его старший сородич.

– Довольно, - сказал он.
– Наш рикс Комозик спрашивает: сколько воинов придет с риксом Одохаром?

– Три или пять сотен, - твердо ответил Одохар.
– Или больше.

– А сколько мешков зерна возьмет Одохар, чтобы кормить своих воинов, когда пойдут они по герульским землям и по землям боранов?
– осведомился герул.

Одохар поглядел на Стайну. И герульский посол тоже поглядел на Стайну. Стайна же с ответом не торопился. Улыбался безмятежно, словно разговор его даже и не касался.

И в этот момент Коршунов понял сразу три важные вещи.

Первое: все присутствующие прекрасно понимают главное военное правило: солдат должен быть сыт. Потому что голодный солдат воюет вяло, а вот грабит, напротив, очень активно.

Второе: обеспечением военных кампаний ведает не Одохар, а Стайна.

И наконец, третье: Стайна этого похода не хочет. А почему не хочет, тоже нетрудно догадаться. Потому что неудачный поход принесет ему убыток, а удачный укрепит популярность военного вождя. Соперника.

Молодой герул, тот, который докапывался насчет происхождения Коршунова, сдвинул брови. Не нравилось ему молчание Стайны.

– Я найду, чем накормить воинов, - решительно заявил Одохар.
– Надо копьем добуду.

Молодой герул хлопнул себя по колену и заухмылялся. Понравился ему Одохаров ответ. А послу, напротив, не понравился.

– Что же, у бурга нет припаса, чтобы кормить своих воинов?
– спросил он, поглядывая то на Стайну, то на Одохара.
– И разве у рикса нет добычи, чтобы обменять на зерно?

– Ты подал мудрую мысль, Голос Комозика, - сказал Одохар.
– У меня есть добыча, взятая у квеманов. Я отдам общую долю тебе. А ты отдашь нам зерном, когда мы будем на ваших землях.

– Ты не можешь отдавать общую долю!
– возмутился Стайна.
– Общая доля принадлежит бургу! Таков закон!

– Закон таков, что бург должен кормить своих воинов!
– отрезал Одохар.
– Если бург не кормит воинов, воины кормят себя сами.

– Я лучше знаю, что говорит закон!
– Стайна побагровел.
– Я хранитель Закона!

– Ты хранитель собственного брюха!
– заорал Агилмунд.

В перепалку тут же включились все присутствующие, кроме герулов и Коршунова. Часть - на стороне Стайны, часть - на стороне Одохара. Оба вождя вскочили с мест...

А герульский посол, морда зеленая, глаза потупил, но чувствовалось: доволен.

Поорали, поразмахивали руками... И успокоились. Решили сделать перерыв на обед.

Глава тринадцатая

АЛЕКСЕЙ КОРШУНОВ. ЕЩЕ ОДИН ПИР У СТАЙНЫ

Обедали у Стайны. В уже знакомом Алексею помещении с узенькими окнами и бесконечно длинным столом. Коршунов сел между Агилмундом и Ахвизрой. Собственно, сначала его пытались устроить на стороне Стайны, между его прихвостнями, но Коршунов решительно заявил, что желает сидеть рядом с родичем Агилмундом.