– Это редко бывает, чтобы можно. Редко, но бывает...
– Подумал немного и добавил: - Но говорить об этом нельзя. Беда будет. Ты понял, Агилмунд?

– Ха! Конечно, понял!
– он коснулся рта пальцем и подмигнул.

Доволен. Теперь у них с Аласейей - общая тайна. Тайны же тут любили все. Тайны, тайные знаки. Коршунову об этом еще Черепанов говорил. Мол, даже Травстила с Овидой, серьезные люди, исподволь сигналами обмениваются. Даже показывал какими. Ну просто как дети.

– Все же, Агилмунд, я бы хотел и вашим оружием научиться пользоваться, - сказал Коршунов.

– Научишься, - успокоил его риксов дружинник.
– Ежели ты уже воин, так с любым оружием освоишься. Ты быстро научишься, я видел, как у тебя выходит. Вот Скулди говорил: ему ромлянское снаряжение тоже сперва непривычно было, а потом привык. А со Скулди ты, вижу, уже подружиться успел?

– Вроде того.

– Это хорошо. Скулди при Комозике - как я при Одохаре.

– Да?
– Коршунов поглядел на своего родича с большим интересом. Скулди сказал, что его главное дело... (Как бы это поточнее выразиться? ) Новости для Комозика собирать.

– Ха! Новости! Не новости!
– Агилмунд поднял палец.
– Не только новости. Все знать про всех, что риксу надобно.

– И ты знаешь?
– спросил Алексей.

– Ясно, знаю!
– самодовольно ответил старший сын Фретилы и коршуновский шурин.
– И про того же Скулди, и про Комозика, и про каждого дружинника герульского! Все! Не сомневайся! У меня там...
– тут он осекся и сказал, откашлявшись: - Ты, конечно, родич мне, Аласейа, и небесный герой, но все же пока не в дружине нашей. Лучше тебе того не знать, как я вести узнаю. Еще проболтаешься Скулди тому же...

– Ты меня что, болтуном считаешь?
– недовольно спросил Коршунов.

– Да не обижайся ты! Не в том дело. Не обижайся!

– Ладно, забыли, - отмахнулся Алексей.
– Ты мне вот что скажи: Скулди считает, что прошлый большой поход нехорошо кончился из-за ромлянских соглядатаев. И этот тоже может провалиться. Из-за того же. А что считаешь ты?

– Глупости!
– отрезал Агилмунд.
– Скулди как у ромлян пожил, так ему всюду ромлянские козни чуются! Не было тогда с нами настоящей удачи - вот и побили нас. А теперь у нас удача есть. Вот ты хотя бы!

Но Коршунов не был так уверен в своих способностях универсального "талисмана". Опасения герула показались ему вполне оправданными. И следовательно, имелась необходимость в поддержке Одохара. И Агилмунда, коли уж тот действительно заведует Одохаровой разведкой. Но чтобы привлечь его на свою сторону, нужны были аргументы. Аргументы, значимые именно для Агилмунда.

– Что есть мерило удачи?
– спросил он.

– Слава, - не раздумывая, ответил родич.
– Богатство.

– Велика ли слава ромлян?

– Да уж не мала.

– А велики ли их богатства?

– Ха!
– в глазах Агилмунда вспыхнула ничем не прикрытая алчность.

– Так какова же мера их удачи?
– вкрадчиво спросил Коршунов.
– Велика ли? Агилмунд не ответил. Думал.

– Помнишь, ты говорил мне: лишая удачи, боги наделяют неудачника слепотой. И он, идя в бой, не видит настоящей силы врага?

– Помню, - ответил десятник рикса.
– И что же?

– А то, что сила не только в числе воинов, а удача в битве может выглядеть и так, что ты знаешь о враге все: какова его сила, когда он хочет напасть, куда ударит... И ждешь его там, где он не ждет тебя встретить. Это ведь тоже удача, Агилмунд, верно?

– Пожалуй.

– Но это - создаваемая людьми удача, Агилмунд. И лазутчики ромлян как раз и могут создавать такую удачу. Они не надеются на то, что боги все сделают за них. Они действуют, Агилмунд. А боги любят тех, кто действует!

– Я понял, - сказал Агилмунд.
– Я сказал Одохару: пусть Скулди ищет ромлян в бурге Комозика. У нас нет ромлян.

– А тех, кто служит ромлянам? Агилмунд пожал плечами:

– Откуда они возьмутся? Зачем нашим людям губить собственную славу?

– А ты подумай о тех, кто не хочет, чтобы поход увенчался успехом?

– Таких у нас нет!
– убежденно ответил Агилмунд.

– Да неужели?
– усмехнулся Коршунов.
– Если поход будет победоносным, Одохар станет сильнее. А если - нет? Неужели никто в бурге не хочет, чтобы Одохар стал слабее?

С мозгами у риксова десятника было все в порядке. Сразу сообразил.

– Ты хочешь сказать, что Стайна может служить ромлянам?
– недоверчиво проговорил Агилмунд.
– Стайна? Хранитель Закона? Мирный вождь?