Морок, кружившийся вокруг него, не мог причинить никакого вреда. Бестелесный дух был беспомощен, словно потерял всю свою силу, превратившись во что-то не сильнее мыши.

Парень не видел Морока, но чувствовал его присутствие, из-за чего нервно ругался и постоянно ёрзал.

Не теряя времени, я бросился вперёд. Михаил заметил меня, но было уже поздно. Я резко толкнул его, он рухнул на пол, выкрикнув от неожиданности:

– Что ты делаешь?!

– Тихо! Вопросы здесь задаю я, – начал с ним жёстко.

– Да? – он попытался возразить, но что-то продолжало беспокойно трогать его за тело, доводя до жути. Он не мог думать ни о чём другом.

– Кто ты и что здесь делаешь?

Михаил выглядел возмущённым, явно готовым к драке, но что-то мешало ему сосредоточиться. Он заикался, сбиваясь с мысли:

– Я… я…

Не выдержав, я рявкнул на Морока:

– Отойди от него!

Поняв свою бесполезность, Морок отступил в сторону.

– Так лучше? – спросил я, не дожидаясь ответа, продолжил: – Так и не услышал, что ты тут делаешь?

– Почему я вообще должен тебе что-то рассказывать?

Тот быстро осмелел.

Я сжал кулак и дважды ударил его по лицу – в глаз и щёку.

– Ааа…

Мои характеристики были достаточно высоки, чтобы побить любого избранного. На его лице сразу же выступили синяки.

– Не бей… – Михаил закрыл лицо руками, пытаясь защититься.

– Я повторяю, что ты здесь делаешь?

Несмотря на всю абсурдность ситуации, он ответил:

– Живу тут. Наверху. Один.

Но я знал, что это ложь. Где-то здесь прячется ещё и сраный лучник.

– Врёшь.

Хотя мне хотелось хорошенько его проучить, это было не в моём стиле. Мне не нравилось выбивать правду силой, но я всегда стоял за справедливость.

Моё правило простое: относись к людям так, как хочешь, чтобы они относились к тебе. И если кто-то хочет меня убить, извините, но он сам напрашивается на грубость.

– Веди меня к своему убежищу, – приказал я, пнув его по ноге, чтобы он поднялся и начал идти.

Я следил за ним, не давая шанса на побег.

Мы начали подниматься на второй, затем на третий этаж. Михаил нервничал всё сильнее, и это напрягало.

В полумраке коридора мелькнул еле заметный силуэт, который я поначалу списал на разыгравшееся воображение. Михаил побледнел ещё больше, но продолжал идти, не обращая внимания на собственный страх.

Мы вошли на третий этаж, и я держал его крепко, готовый к любым неожиданностям.

Морок следовал за нами, бормоча что-то о «вкусной еде» и «великой несправедливости». Я мысленно приказал ему замолчать, чтобы не портить серьёзный момент.

Напряжение нарастало. Внезапно почувствовал опасность.

Мой навык снова активировался:

[Внимание! Угроза спереди!]

В ту же секунду из-за угла вылетела стрела, просвистев в сантиметре от моего уха. Я мгновенно отскочил в сторону, утягивая за собой Михаила.

– Марк, нет! Не стреляй! – закричал он, осознав, что внезапная атака не сработала.

Из-за угла вышел ещё один парень с безумным взглядом и растрёпанными волосами. Его рваная одежда, когда-то бывшая частью охотничьего костюма, была испачкана кровью или грязью. В руках он держал старый лук, украшенный странными символами.

– Отпусти его! – прорычал он, натягивая новую стрелу.

Я сразу узнал его.

Это был тот самый лучник, который несколько дней назад пытался меня подстрелить.

Вот ты и попался.

Ярость вспыхнула во мне, смешиваясь с приливом адреналина.

Не раздумывая, я резко толкнул Михаила в сторону Марка. Потеряв равновесие, вор налетел на своего компаньона.

Лучник, не ожидавший такой атаки, выпустил стрелу, которая ушла далеко в сторону. Это был мой шанс.

Воспользовавшись замешательством, я бросился вперёд. Краем глаза заметил, как Михаил попытался ускользнуть, но сейчас меня интересовал только лучник.

Марк попытался выхватить нож, но я был быстрее. Одним резким ударом я выбил оружие из его рук, затем схватил его за горло и прижал к стене.

– Ах… – прохрипел он.

– Помнишь меня?

Я знал, что он помнит. Это произошло только вчера. Но я хотел, чтобы он осознал, что теперь всё изменилось.

– Ты пытался меня убить. Теперь моя очередь.

Глаза Марка расширились от страха.

Он привык издеваться над другими, но ещё никто не давал ему отпор, который заставлял бы задуматься о последствиях его действий.