Из всех динамиков, которых в кровавой деревне много, послышалось грозное «Тадам!».

— Ищем укрытие, Никита! — Андрюха показал на пулемёт «Корд», который так и остался стоять рядом с разрушенным магазином на газоне. — Нам эта штука ох как понадобится скоро. Придётся прихватить пулемёт с собой!

Мы побежали к пулемёту, и я спросил:

— Всё плохо, да? Эти уборщики, они опасны?

— Не слишком плохо, Никита, но и не хорошо. Кто такие уборщики рассказывать не хочу. Сам всё поймёшь. Мне не нравится, что уборщиков три десятка. Ох как не нравится!

Пулемёт тяжёл и мне пришлось взять на себя должность носильщика Андрюхинного барахла, а это второй рюкзак и автомат. Плюсом на мне уже висят два гранатомёта, которые так и остались неиспользованными. Гранатомёт оружие серьёзное и бросать его мы не собираемся.

— Тяжеловато, — пожаловался я. — Не забывай, что у меня, возможно, сломаны рёбра…

Из дома напротив нас, в котором был бой сколопендры и урлоока, и в котором я провёл час отдыха, послышался треск дерева.

Я хотел бросить пожитки и приготовиться встретить врага выстрелом из гранатомёта, но Андрюха, уже взявший в руки пулемёт, остановил меня:

— Ничего не делай, Никита! Сейчас ты увидишь, как выглядит арахнид-уборщик.

Через дыру первого этажа, которая недавно была окном, я увидел движение чего-то чёрного и волосатого. Это чёрное показалось на мгновение и снова спряталось. Высотой чёрное не превышает метра. Большего увидеть не удалось.

Мы ждали, но арахнид не появился. Испугался он нас, что ли? Андрюха, посмотрев по сторонам, сказал:

— Нам нужна хорошая позиция. Думаю, что арахниды рассредоточены по локации. Первые минут пятнадцать можно почти не боятся их, а вот дальше начнутся чудеса.

Восьминогая чёрная тварь выпрыгнула со второго этажа через отверстие, которое своим телом проделал урлоок и приземлилась на почти разорванное пополам тело сколопендры. Жуткое, словно сбежавшее из ада, создание, с огромной пастью, полной острых зубов, вцепилось в тело мёртвого насекомого и принялось жрать его, издавая при этом скрипящее-шипящие звуки.

Ещё двое таких же чёрных, восьминогих и покрытых шерстью пауков выбежали из-за дома и с ходу вгрызлись в тело урлоока. Я посмотрел в сторону перекрёстка и увидел, что к нему со всех сторон спешат пауки. Пауков вокруг стало столь много и, кажется, они полезли из всех щелей. Полезли с одной целью — сожрать всё, что совсем недавно было живым.

— Теперь я понимаю за что их назвали уборщиками… — тихо сказал я. — Не пора ли нам начать убивать их, друган? Ты же знаешь, что я ненавижу насекомых…

Андрюха, качнув головой, ответил:

— Не пора, Никита. Арахниды-уборщики, если сытые, становятся неактивными. Если мы начнём убивать их, то они начнут убивать нас. Пока есть пища мы их не интересуем. Когда она закончится — им захочется сожрать нас. Планов не меняем. Пошли искать позицию. Есть у меня одна идея.

Как же я не люблю эту фразу. Обычно после неё начинается всякая дичь. Но, увы, деваться некуда. Иду следом за Андрюхой. Иду и трясусь от страха, словно идущий в разнос дизель. Ненавижу насекомых. Особенно гигантских…

Почему Андрюха выбрал самый ближайший дом от места, через которое мы вошли в кровавую деревню, я спрашивать не стал. Крайний дом — это хорошо. Из его окон отлично видно большую часть улицу и пауков, копошащихся у туши сколопендры и урлоока.

Внутри дома всё так же, как и в других домах. Сложив всё наше имущество в одной из комнат второго этажа, мы занялись реализаций плана, который подразумевает строительство баррикады у всех окон и входа. Открытыми останутся только два окна второго этажа, через которые мы собираемся давать отпор паукам. Надеюсь, что всё получится.

Дверь заперли шкафом и подпёрли его столом. Окно в кухне заложили кухонным гарнитуром и усилили его холодильником. Окна в комнатах закрыли при помощи кроватей и тумбочек. Посчитав, что этого хватит, занялись вторым этажом. Три окна из пяти так же были заложены мебелью. Не слишком надёжно, но иного выхода нет. На то, чтобы тащить мебель из других домов, времени нет. На то, чтобы пытаться укрепить хлипкие стены, нет ни времени, ни ресурсов. Дома кровавой деревни как укрытие в принципе позиционироваться не могут.

Два окна превратились в огневые точки. Рамы были выбиты, а на неширокие подоконники выложены гранаты, которых у нас достаточно много: полтора десятка российских оборонительных «Ф-1» и ещё столько же американских оборонительных «Mk II». По сути гранаты ничем не отличаются друг от друга. Разные мы взяли по одной причине: некоторые могут оказаться бракованными. Гранаты светошумовые и термитные так и остались в рюкзаках, потому что против пауков бесполезны.

— Теперь ты расскажешь мне о пауках? — поинтересовался я.