Андрюха, увидев Кейли, показал большой палец. Его дом моей рыжей подруге понравился. Показав комнату и убедив, что нужен строгий постельный режим, я познакомил ирландку с Пушком. Увидев саблезуба, Кейли пришла в ужас и сказала, что из дома не выйдет ни под каким предлогом. Мне именно это и нужно.

Ровно в одиннадцать утра к воротам подъехал суровый Мерседес Гелендваген камуфляжного цвета. Изменённый, как без этого. Лебёдки спереди и сзади, багажник на крыше, мощный бампер, шноркели и огромные злые колёса. Я и Андрюха вышли встречать гостей, но встречать пришлось гостя. Алёну Ревенко Максим уже завёз к Модесту.

По внешнему виду Максима Ефименко не скажешь, что он белорус. Обычный русский мужик. А чем, собственно говоря, мы отличаемся от белорусов и украинцев? Нас связывает огромная история.

Максим среднего роста и жилистого телосложения. Андрюха рядом с ним кажется качком. Возраст Максима тридцать шесть лет, если мне не изменяет память. Одет в лёгкий армейский костюм. На ногах высокие ботинки, а на голове кепка. Лицо покрыто суточной щетиной. В который раз вспоминаю, что нужно побриться! Моей бороде могут позавидовать даже моджахеды.

– Приветствую! – воскликнул Максим и взял Андрюху в объятья. – Алёнку я к Модесту завёз, если что.

– Привет-привет! – ответил Андрюха, похлопал друга по спине и, разомкнув объятья, показал на меня и представил: – Это Никита Ермаков. Новичок в нашем мире. Несколько дней назад прибыл, но уже успел побывать в нехилых передрягах.

Максим сделал шаг ко мне, улыбнулся и, протянув руку, сказал:

– Максим Ефименко!

Я улыбнулся в ответ, пожал жилистую ладонь и сказал:

– Никита Ермаков.

– Познакомились, пора бы и честь знать. – Андрюха показал на ворота. – Твою загоняем и едем на моей?

– На моей поедем, – ответил Максим. – Есть желающие оценить Гелик – смело за руль, но для начала чай. Устал с дороги.

Кейли вопреки моим наказам постельный режим соблюдать не стала. Среди множества вещей, имеющихся у Андрюхи, для неё нашлась одежда, идеально севшая по фигуре. Пара спортивных костюмчиков, несколько джинсов, футболок и толстовок. Для кого была куплена одежда, Боков не сказал, а нас это не интересует.

– Моему дому давно требуется женская рука, – радостно сказал Андрюха, увидев, что Кейли моет посуду. – Только без фанатизма, ладно? Дом весь твой. Делай что хочешь.

Кейли прекратила мыть посуду и удивлённо уставилась на меня.

– Всё нормально, – на английском успокоил я. – Говорит, будь как дома. Всё в твоём распоряжении. Мы чаю нальём и на улице посидим.

– Я всё сделаю, – заулыбалась Кейли и начала готовить нам чаепитие.

– По-русски она пока не понимает, – сказал я Андрюхе и Максиму. – В скором времени исправлю это. Думаю, что пара-тройка месяцев и будет знать русский язык достаточно хорошо.

– Кейли, ты хорошая девочка, – на идеальном английском сказал Андрюха и заулыбался.

– Спасибо, – в ответ улыбнулась Кейли и продолжила нарезать колбасу.

– Уси-пуси развели, – недовольно сказал Максим. – Боков, ты когда таким добрым стать успел? Берём кружки и идём на улицу. Англичане, мать их…

Мы взяли кружки с чаем и две тарелки, наполненные печеньем, хлебом и колбасой с сыром. Особенно меня удивляют сыр и колбаса. Земные, из магазина, с местными не сравнятся. Всё стопроцентно натуральное. Правда, есть один минус: натуральное, значит быстропортящееся.

Стоило сесть в беседке и расслабиться, как абсолютно бесшумно появился старый контрразведчик Егоров и, недовольно встав на входе в беседку, вынул изо рта трубку и проскрипел:

– Зазнались детки, однако. Дедушку совсем не навещают. Ну-ка, Андрюша, порадуй душу старика хорошим чаем. И побыстрее!

Боков, не сказав ни слова, вышел из беседки и отправился за четвёртой кружкой.

Дед Юра устало зашёл в беседку и сел рядом со мной. Посмотрев на Максима, сказал:

– Давай, разведчик, рассказывай, с чем пожаловал. Забываете вы меня. Раньше в первую очередь к старику заезжали. Совета спрашивали…

– Дед, ну не начинай, – отмахнулся Максим. – Опоздал я просто. Хотел сперва дела сделать, а потом уже к тебе заглянуть. Знаешь ведь, что к тебе по-быстрому в гости не зайдёшь. Минимум часа на два.

– Дед? – удивился я.

– А чего ты удивляешься? – нахмурился Егоров. – Дед я. Лет сорок уже как дед. Для всех вас дед. Не родственники мы, можешь не думать. Я тут вроде энциклопедии.

– Тогда понятно, – кивнул я. То, что старый контрразведчик, ходячая энциклопедия, можно не сомневаться. Из всех нас он в этом мире дольше всех и знает его лучше всех. Куда нам до него.