К отдельному входу я шел так, словно всходил на эшафот. Под личиной талона 426 мне мерещились ужасы в виде предварительного получения талонов 425 и 424 на другом конце города, собирания кучи бумажек и километровых очередей в каждый кабинет. Думаю, сегодня ночью мне будут сниться не говорящие морковки, а говорящие справки.

Я отворил дверь и огляделся. На первом этаже находились кабинеты с пятого по одиннадцатый, двадцать восьмого там явно не было. Зато я увидел указатель: «Кабинет номер 27 — четвёртый этаж».

— Сударь. — Поднявшись на нужный этаж, я тронул за рукав какого-то человека, который уныло ждал своей очереди. — Это ведь кабинет номер 27?

— Да, — кивнул тот. — Если хотите занять очередь, то я последний.

— Да нет, спасибо, я не о том. А здесь, получается, кабинет номер 29?

Незнакомец снова кивнул.

— А кабинет номер 28 тогда где? — задал я, наконец, терзавший меня вопрос.

На четвертом этаже находилось аж пять кабинетов, рядом с каждым из которых на стульях скучали посетители. 25, 26, 27, 29, 30. Двадцать восьмой сам собой напрашивался в эту компанию, но его тут, тем не менее, не было.

— А, так вам не сюда, — подсказал какой-то жизнерадостный мужичок из соседней очереди. — Кто ж здесь двадцать восьмой-то ищет? Двадцать восьмой это возвращаетесь на первый этаж, проходите до конца направо, спускаетесь в подвал и там будет дверь.

Я скрипнул зубами, развернулся и спустился на первый этаж. Немного поблуждал в поисках подвала и, наконец, нашел нужную дверь.

— Мне нужен талон номер 426, — объявил я, проходя внутрь и игнорируя сидящих на стульях простолюдинов.

Милая девушка, сидящая за столом, жизнерадостно мне улыбнулась.

— Конечно, конечно, сейчас. А справка 54/6 есть у вас?

— Это-то что за справка? — спросил я, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие. Эта симпатичная блондинка не заслуживает того, чтобы я наорал на нее, вымещая злость за все мытарства.

— Да ничего особенно, обычная бумажка, ее всем дают. — Девушка снова улыбнулась. — Но без нее талон не получить, такие правила. Возьмите и возвращайтесь.

— Но для ее получения обязательно нужен еще какой-нибудь талон? — спросил я безнадежным голосом. — И получать ее надо где-нибудь в другом крыле здания, где километровая очередь?

— Нет-нет, никаких талонов, что вы. Просто называете фамилию и все. Третий кабинет, совсем рядом, поднимитесь наверх и сразу увидите. Идите и возвращайтесь быстрее. — Блондинка послала мне кокетливый взгляд.

Несколько обнадеженный, я снова поднялся на первый этаж. О чудо, третий кабинет был действительно недалеко и у двери даже никто не сидел. Я дернул ручку.

— Здравствуйте, я граф Виктор Лазарев, мне нужна справка 54/6, — оттарабанил я с порога, глядя на сидящую за столом усталую женщину.

— Сейчас выпишем, — пообещала та замученным голосом. — Как у вас, говорите, фамилия?

— Лазарев. И что, вот так возьмете и выпишете? — изумился я.

— А почему нет?

— И не потребуете еще сто пятьдесят справок, взять талон на талон, съездить к черту на куличики?

— Конечно, нет! — возмутилась женщина. — Какого вы низкого мнения о нашей администрации. Мы что ж вам, бюрократы какие? Сейчас все сделаю, только печать поставлю. Вот черт, она, по-моему, осталась в соседнем кабинете у Галины Петровны. Пойдемте вместе сходим.

Я вышел из кабинета вслед за моей спасительницей от вала справок, которая сейчас казалось мне прекраснейшей женщиной на земле, хоть и годилась в матери. Мы подошли к небольшому окошку, за которым сидела бабуля с пышной прической. Одновременно с этим часы пробили два.

— Галина Петровна, мне нужна печать… — начала было моя провожатая.

— У меня обед начался, приходи потом, — отрезала вредная бабка, и окошко захлопнулось прямо перед моим носом.

— Вот незадача, — вздохнула женщина. — Придется вам теперь два часа ждать.

— Два часа на обед?! — изумился я.

Женщина виновато пожала плечами.

— Такие правила. А вам зачем справка? Ее же обычно никто не просит.

— Его Величество пожаловал мне орден, который я должен был забрать у Строганова. Тот потребовал с меня справку 128, для получения которой понадобилась справка 129… — поделился я своей бедой. — В общем, я и сам уже частично забыл тот тернистый путь, который привел меня к вам, но ваша справка могла бы стать последней. Но, похоже, не сложилось.