Девушки отправились выполнять приказ, а я поспешил в замок. Нужно было переодеться и повторить речь перед выступлением.

С этим я справился быстро. Даже успел сгонять в подвал и взглянуть на труп Лютика. Свечкин был там. Снимал отпечатки пальцев, чтобы пробить мертвеца по базе и выяснить его личность.

— Что будем делать с посредником, Ваше Сиятельство? — спросил он деловито. — По идее, он взял заказ и на вас, и на Его Светлость князя Шувалова. Такое обычно не спускают с рук.

— Совершенно с вами согласен. Но не ударит ли его смерть по вам, Юрий Михайлович?

— Я полагаю, тот, кто мне сообщил о заказе на Его Светлость, понимал, что за этим последует.

— В таком случае, конечно, с посредником нужно разобраться.

— Мне отправить к нему агентов?

— Нет, я сам этим займусь.

— Как вам угодно, Ваше Сиятельство. Что требуется от меня?

— Ничего. Кто стоит за этим человеком?

— Никто. Он сам по себе. Стоять за ним значило бы нести ответственность за взятые им заказы. Никто на такое не пошёл бы.

— Уверены?

— Вполне, Ваше Сиятельство.

— Хорошо. Вы закончили с этим? — я кивнул на мертвеца.

— Да, господин маркиз.

Когда начальник разведки ушёл, я осушил Лютика, претворив остатки его крови в энергию. Мелочь, но не пропадать же. Остальное скормят гулям — и концы в воду.

Глянув на часы, я понял, что пора отправляться на сцену. Мой выход был через десять минут.

Откладывать в долгий ящик устранение посредника я не собирался. Он мог сбежать и залечь на дно. Действовать следовало оперативно и жёстко. На изыски времени не было. Да они и не требовались. Усложнять то, что можно сделать просто, довольно глупо. Конечно, эту операцию не удастся причислить к числу шедевров, но иногда приходится просто делать дело, и всё.

По адресу, где обитал посредник, я отправился сразу после своего выступления. Воспользовался для этого потайным ходом, так что отправился один.

Добравшись до дома организатора, оставил мотоцикл в соседнем дворе, перешёл улицу и позвонил в дверь. Ответ ждать пришлось недолго. Сдвинулась защёлка, и я увидел уставившийся на меня глаз. Вероятно, охранника.

— Чем могу помочь?

— Я хочу видеть господина Кошкина.

— В такой час? Вам назначено?

— Нет, но дело срочное.

— Мне жаль, но хозяин уже не принимает. Позвоните завтра, и секретарь…

Скастовав алую нить, я разрезал дверь вместе с говорившим.

Вошёл, переступив через две половинки мертвеца. На меня уставились ещё два охранника. Ошалевшие взгляды, приоткрытые рты. Тот, что справа, пришёл в себя первым и потянулся под пиджак. Я выстрелил ему в сердце. Второй сделал то же самое движение и схлопотал пулю в голову. Отличная штука — глушитель.

Пройдя мимо убитых, я начал подниматься по лестнице.

Навстречу спускался мужик с автоматом в руках.

— Что у вас там?! — крикнул он.

Я выстрелил ему по ногам. Охнув, охранник кубарем покатился вниз. Я пустил в него ещё две пули прежде, чем он добрался до меня. Обогнув труп, продолжил путь.

На втором этаже была обитая чёрным дерматином дверь. Потянув её на себя, я заглянул в приёмную. Миловидная девушка собирала сумку. Явно готовилась уходить. Она уставилась на меня в недоумении. Я вошёл, прикрыв за собой дверь. Спросил:

— Господин Кошкин на месте?

Ожидал, что в голубых глазах мелькнёт страх, но его не было. Значит, не просто секретарша.

— Как о вас доложить? — спросила девушка, делая шаг к интеркому.

— Лучше не надо, — сказал я.

— Без этого нельзя, — упрямо проговорила блондинка, протягивая руку к кнопке.

При этом вторую руку она опустила в сумочку.

Я выстрелил ей в грудь. Девушка рухнула на пол, стащив за собой сумку. Подойдя, я глянул вниз. Ну, конечно: в маленькой ручке с наманикюренными ногтями был автоматический пистолет.

Приблизившись к двери, я постучал.

— Да-да! — раздался мужской голос. — Наташа, в чём дело?

Развернув защитное поле, я открыл дверь и переступил порог.

В ту же секунду оглушительно грохнул выстрел. Из направленного в меня ствола дробовика потянулся сизый дымок.

Приземистый мужчина с залысинами нервно перезарядил оружие. Я выстрелил в него одновременно со щелчком. Пуля попала в плечо. Ойкнув, посредник выронил дробовик и рухнул в кожаное кресло.

— Прошу прощения за бесцеремонное вторжение, — проговорил я, подходя. — Но вы немножко заигрались. И пожадничали, Ярослав Андреевич.