— Здесь мы можем ану или хозяев по-другому встретить. Бывалые бродяги стараются их не трогать, — рассказывал нам Агееч, когда мы только что телепортом перебрались на берега Туманного болота. — Если уж только совсем выхода нет. Но и те неглупые, с ватажниками обычно краями расходятся. Пугают, конечно, как без этого, на слабо взять пробуют, но до драки дело почти никогда не доходит. Бездумно нападают только те, что уже совсем волоцюгами стали. Этих валить надо сразу, пока бед не натворили.

— А почему бродяги их не трогают, дед Агееч? — влез, очень полюбивший рассказы старика, Миклуш.

— Потому что ану следят за своей территорией. Нежить всякую не терпят и по возможности давят там, где встречают. Этим они с нами бродягами очень схожи.

Первый ану, мощный самец тридцать девятого уровня, заявился к нам в лагерь на следующее же утро, после нашего прибытия. Встав на задние лапы в метрах пятидесяти от фургона, он постарался впечатлить нас своим ростом и рёвом. Не впечатлил. Мы его встретили более громогласно. Особенно старался пацан, которому Агееч подсказал, как это сделать максимально эффективно. Через несколько минут такого концерта топтыгин, вновь встав на четыре лапы, то и дело оглядываясь и обиженно ворча, покосолапил обратно в кустарник. Мы с Агеечем потом по следам прошлись. Ушёл ану, далеко. И мы надеялись, что не вернётся, пока мы тут.

И вот сегодня перед рассветом эта самка всего двадцать шестого уровня заявилась. Как раз полусотникова смена была. Его ор нас и разбудил. Подключились. Отогнали. Два часа не прошло, как опять нарисовалась. Мы только-только утреннюю тренировку закончили. Жаль, если всё-таки волоцюгой окажется — зверем, кровь разумных попробовавшим и уже не в силах более от неё отказаться. Тогда валить придётся.

— Пошла! Пошла! А-а-а.

Косолапка снова взревела, но как-то жалобно, вскочила на лапы и побежала обратно в кустарник, посекундно оглядываясь. Вслед ей, подгоняя, нёсся переливистый свист Ивана. Но ану, отбежав метров десять, остановилась, развернулась и снова посеменила к нам, забавно одновременно поднимая одноименные лапы.

— Вот же настырная! Чего тебе тут надо? Пошла отсюда!

Наша гостья вновь остановилась и взревела. А потом, ловко развернувшись всем телом, отбежала, но не далеко. Распалённый Миклуш принялся колотить в котелок с удвоенной силой.

— А ну, тихо!

Команда старого бугра прозвучала так неожиданно и властно, что все замерли, как были. Миклуш не донёс поварёшку до бока котелка, а мы с полусотником с задранными вверх руками. А ану снова плюхнулась на задницу.

Оставив арбалет на скамейке облучка, старик остановился возле нас и снова задумчиво поскрёб подбородок.

— Она точно не волоцюга, иначе давно бы бросилась, а не металась туда-сюда как ткацкий челнок. Не шевелитесь пока.

Демонстрируя пустые ладони, Агееч медленно пошёл вперёд.

— Ну скажи, красавица, что тебе от нас надо?

Голос старика звучал успокаивающе, как обычно говорит хороший доктор с капризничающим больным ребёнком. Подпустив Агееча метров на пять, ану вскочила и откосолапила на несколько метров назад, остановилась, обернулась и жалобно зарычала. Старик, было остановившийся, пошёл за ней. Медведица, увидев это, снова отбежала и снова обернулась.

— За собой она нас зовёт, что ли? Ну, пойдём. Миклуш, оставь котелок с поварёшкой здесь.

Так и пошли и Бурый вместе с нами. Не оставлять же его одного в лагере. Впереди ану, то ускоряющаяся, то вновь нас дожидающая, а мы за ней неторопливо, настороженно вглядываясь в густые заросли уже покрывшегося листвой кустарника. Крупных тварей можно было не опасаться, присутствие медведицы, да наше громогласное её приветствие, наверняка отпугнули всех, какого только можно. Но и мелочи хватало. Тех же змей обычных, маскирующихся под цвет травы или ярко-броских разноцветных демонических; больших до полутора метров ящеров, напоминающих варанов, но имеющих одинарный или двойной гребень на спине, который они могли или топорщить, как ерши, или складывать, чтобы не мешался пролазить под ветками. Ещё часто встречались драеноги — жуткая помесь дикобраза и колобка на четырёх ножках. Эта тварь ловко метала свои довольно длинные достигающие тридцати сантиметров иглы на дистанцию до трёх метров, отравляя жертву быстродействующим ядом. Одно хорошо, что перед атакой она иглами друг об друга стучать начинала, словно танцовщица кастаньетами. Было время разорвать дистанцию. Ещё, конечно, гнус и мошка — прямо стихийное бедствие. Благо некромант об этом озаботился заранее и выдал нам амулеты против них с запасом. Мы даже на Бурого повесили парочку. А так — сожрали бы в первый же вечер, один голый костяк оставив. Теперь понятно, почему это место, несмотря на обилие добычи, особой популярностью у бродяг не пользуется. Мало купить амулет, мошку отгоняющий, который любой активировать может. Его же ещё и подзаряжать нужно постоянно, а для этого специальным умением владеть нужно. Не сильно-то и распространённым. А чего ему быть распространённым, если оно обеспечивает владельцу безбедную старость. Сиди себе в посёлке в тепле и уюте и заряжай амулеты за копеечку немаленькую. В прежней ватаге Агееча, считавшейся одной из лучших, только двое и умели артефакты подзаряжать, побратим Агееча, погибший в той злополучной схватке с высшим демоном и Яшка-Студиозус. Потому бродяги если и пользуются артефактами, то только теми, у которых расход маны небольшой или приберегают для особых случаев. Потому мест подобных Туманному болоту стараются избегать.

Само Туманное болото оказалось очень занимательной локацией. По словам некроманта, раньше здесь была низина, изрезанная просто огромным количеством балок, оврагов и овражков, по склонам которых рос самый настоящий лес, а по дну бежали речки и ручьи, берущие начало от многочисленных родников. Все эти ручьи и речки сливались между собой и впадали в Красную, левый приток Пограничной. Но после одной из магических битв между магами империи и пришлыми демонами, русло Красной оказалось завалено, и вода реки устремилась сюда, в запутанную сеть балок и оврагов, постепенно её затопив. И вот теперь вместо долинки — многочисленные острова, разделённые значительными глубинами. А потом на одном из центральных островов появился портал-трещина в мир Инферно. И природа, под воздействием законов другого мира, начала непредсказуемо меняться, завелась многочисленная нечисть, мутанты. А потом и низшие демоны полезли. И не избежать бы этому месту, обильному самой разнообразной живностью, набегов бродяг, если бы не гнус и мошка. Даже сейчас, когда мы шли за ану, вокруг нас целая туча кружила, а воздух буквально звенел от жужжания и писка.

Мы уже прошли, наверное, больше километра, как наша проводница ускорилась, то и дело срываясь на быстрый бег. Медведица, то есть ану, бегущая иноходью — есть в этом что-то завораживающее. Почти скрывшись среди кустов, она останавливалась и начинала смешно переминать лапами, а как только мы подходили ближе, снова срывалась с места. Пришлось и нам ускориться.

Вот мы выбрались на полянку, одним своим краем примыкающую к болоту. Ану со встревоженным рёвом бросилась к её центру. В ответ послышался радостно-жалобный скулёж. Я сначала и не сообразил, откуда он идёт. И лишь подойдя поближе, увидел яму. И наконец-то всё понял. Анунёнок, наверное, так следовало называть детёныша, провалился, а его мать, каким-то образом сообразила позвать нас на помощь. Нет, в этом факте для меня нет ничего удивительного, на том же ютубе роликов с подобными случаями полно. Правда, там в основном героями были кошки да собаки или другие животные, наверняка до этого контактирующие с человеком. А тут ану дикая. Или не дикая совсем? Ох, и недоумевала она, наверное, по поводу нашей тугодогоняемости.