Они вяло перешёптывались, пока их разговор не прервала длинноногая брюнетка.

— Что, Добрынина, где твоё хвастовство? Говорила, всех порвёте, а сама вон как облажалась, — брюнетка злорадствовала, наслаждаясь моментом.

Маша сверлила её взглядом исподлобья, представляя, как та падает в открытый люк.

— А ты, Смирнова, сама не на вершине Олимпа. Не радуйся раньше времени, — криво усмехнулась она.

— Ха, это мы ещё посмотрим! — та мотнула головой. — Казанцев из моей группы ещё на турнике висит. Победа будет за нами. Мы сейчас вторые, а вы где-то далеко внизу.

Маше захотелось ответить матерной рифмой про Казанцева и его вечное «висение», но она сдержалась, проводив Смирнову взглядом, полным ненависти, на данный момент.

Подруги сидели, напряжённо ожидая результатов. Виктория, то и дело, косилась на табло, но Маша попросила перестать мучить себя и её.

— Вика, да брось ты, — устало вздохнула Маша. — У Добрыни скоро энергия сядет. Хотя… Мы хоть немного еще очков набрали?

— Нет, — Виктория покачала головой, похоронив последнюю надежду.

Маша прикрыла глаза и решила скоротать время в дремоте. Погрузившись в сон, она не заметила, как пролетело время и, возможно, её шанс на спасение. Очнувшись, она боялась взглянуть на табло с очками, и спросила у Вики.

— У Добрыни на табло уже двести пятьдесят очков, — ответила ей подруга.

— Что за?!. — Маша подорвалась с лавки и обернулась. — Сколько я проспала? Как у него баллы так быстро набежали? — её взгляд упал на цифры, которые только росли.

— Ты проспала четыре часа, — зевнула Виктория. — И не забудь: силовики могут усложнять себе задачу, добавляя артефактные пояса. За это им дают дополнительные очки.

Маша не поверила своим глазам, и попросила Викторию ущипнуть её.

— Ай! — взвизгнула она тут же.

— Сама попросила, — Вика пожала плечами.

Теперь обе не сводили глаз с табло. Часы тикали, а цифры всё ползли вверх.

— Да сколько можно?! — возмущалась Маша спустя ещё шесть часов. — У него уже две тысячи пятьсот очков, он обогнал первого! Может, табло сломалось? Как он вообще так долго умудряется висеть?

— Без понятия, — Виктория пожала плечами. — Как только выйдет оттуда — спросим.

Едва она это сказала, как из зала вышел однокурсник — Никита Толстосумов, направляясь прямо к ним.

— Маш, пожалуйста, убей своего брата, а? — простонал он усталым голосом. — Мы все уже поняли, что он победил. Пусть заканчивает: ведь нас не отпустят отсюда, пока все не пройдут испытание.

Сказать ей было нечего. Оставалось только ждать и надеяться на чудо. Добрыня же распахнул двери лишь к полуночи, набрав при этом почти три тысячи пятьсот очков.

— Маша, смотри! Он идёт! Пошли навстречу! — радостно вскрикнула Вика и подтолкнула подругу локтем.

Но Маша, увидев цифры на табло, коварно усмехнулась и покачала головой:

— Нет, Вика. Сначала идем и найдем Смирнову. Помнишь, как она говорила про первое место? Ты же слышала, как она за спиной нас неудачницами называла.

— Слышала, — кивнула Виктория. — Ладно, идем. Заодно ей сюрприз устроим!

Подруги с хитрыми улыбками ринулись в коридор, словно хищницы, почуявшие лёгкую добычу.

Ничто так не радует, как чувство бодрости, но, честное слово, сейчас бы мне пожрать, и побольше! После такого насыщенного дня это было бы очень кстати. Но сперва нужно найти Машу и Вику и узнать, как так у них дела.

Толкаю дверь и выхожу в зал после экзамена. Но где же они, черт побери? Только оглянулся, как на меня налетели удивленные одногруппники со всех сторон.

— Как? Как ты продержался так долго? — наперебой забрасывают они меня вопросами, как будто от этого зависит их жизнь.

— Да отцепитесь вы! — протискиваясь сквозь них, расчищая себе путь локтями. — Как-как… Благодаря своей бицухе! — отвечаю на их глупый вопрос не менее глупо.

Но они всё никак не отстают. Приходится мне ускорить шаг, чтобы избежать лишних расспросов. Вскоре моё молчание надоело им, и они разошлись, разочарованные.

Машу и Вику нашел быстро. Обе они, почему-то довольные, стоят возле Смирновой и что-то ей втирают. Увидев меня, девушки мгновенно забыли о ней и рванули ко мне. Кажется, я догадываюсь, что сейчас будет.

— Добрыня, ну скажи, как ты смог их всех победить? Что за умопомрачительный результат? В чём секрет? — мелкая тут же вцепилась в меня, и начала трясти за руку.

— Ох… Вам честно сказать? — вздохнул я, а мой желудок громко заурчал.

— Да-да! — завопили они хором.

— Уснул я просто на турнике… Поэтому проторчал там так долго, — а ведь это чистая правда. Если бы не задремал, давно бы уже сбежал в общагу, чтобы пожрать. Хотя, с другой стороны, кто бы мог подумать, что лень и сонливость — путь к победе?