В кают-компании довольно спокойно. Девушки закончили с подростками и сейчас слегка перекусывают пайками. Спасенные — частью ушли в каюту для персонала. Спать, в основном, по крайней мере именно так выглядят восемь сигнатур, что я вижу. Ну, а частью остались в кают-компании.

Охранники Ольги тоже спокойно дремлют у стены — опасностей в ближайшее время, не ожидается — имеют право.

Подсаживаюсь к девушкам.

— Как ваши подопечные?

— Хорошо будут себя чувствовать, Макс, ближе к Смоленску. — Ольга с трудом давит зевок. — Сложных тут случаев не было. Просто застарелые травмы, и иногда очень плохая работа внутренних органов, но все это довольно несложно. Люда последним ребятам Среднее исцеление накладывала уже сама. Очень талантлива. — Люда смущается. Я киваю.

— Оль, спор я выиграл. — Говорю девушке. — По итогу нашего рейда мы сумму, о которой договаривались, уже заработали. А скорее всего, раза в три-четыре больше. И ты бы отдохнула, — переключаю на другую тему девушку. — Лететь нам часов семь-восемь. Поспишь?

Девушка серьезно задумывается. Потом встает и почти как сомнамбула исчезает в каюте для персонала. Видимо напряжение у нее чуть больше, чем Ольга готова показывать.

— Расскажешь о том, как ты стала магом? — спрашиваю Людочку.

— Ты изменился, знаешь? — девушка не отвечает сразу на вопрос. — И вот Она, когда гадала, сказала, что тот, кто тебе жизнь поменял, снова встретится и поменяет снова. И снова. И от него… от тебя, Максим, будет зависеть мое будущее. Ты его меняешь у всех, кто с тобой сталкивается. У врагов — в одну сторону, у друзей — в другую. Правда она сказала чуть-чуть не так. — Задумывается. — «Та сила, что изменила твою жизнь, изменит ее еще раз, и еще. Черное станет еще черней, светлое — еще светлей. Сила не выбирает, но обнажает суть.» — Вот почти дословно как она сказала.

— На мой взгляд, довольно расплывчато. — пожимаю плечами.

— Нет, Максим. — девушка немного смущается. — Я стала магом из-за тебя. И это лучшее, что случилось в моей жизни. Это исполнение мечты, Макс. Ты та Сила, что изменила мою жизнь. Я умею учиться, и не упущу это теперь никогда.

Когда я попала к туркам, я сначала запаниковала, а потом вспомнила, что сказала гадалка. Если сдаться ошейнику — я тебя бы никогда больше точно не увидела. А если не сдаваться, то ты снова придешь, и поменяешь мою жизнь, просто потому, что Она никогда не ошибается. Ты не мог не прийти. Я и ребятам это говорила. И мы находили силы проживать день за днем. А ты все не шел, и не шел. Но я понимаю. Дороги такие редко бывают прямыми, Она тоже так говорила. И я ждала.

Видишь, почти все дождались. Все, кто мне верили, и кто имели гордость не сдаться. Мальчиков сильно ломали. Но теперь они живы, а те турки — нет. И это очень хорошо, Максим.

Мы были уверены, что жизни поменяются скоро. Мы же знали, что если мы не сдадимся — нас используют. Не знаю как, но турки так и говорили, что скоро нас переработают. И точно при этом, в живых не оставят. Так что времени было мало, и мы почти уже сдались. Я уверена, что шли последние дни. Турки даже наказывать мальчишек перестали. Все уже было решено. Мальчики поставили на меня, и мою веру. И мы выиграли — ты пришел. Но тех, кто сдались, мы осуждать не можем. Было очень страшно. Очень, — девушка всхлипывает. Потом улыбается. — Но теперь, все прошло, и я могу сказать точно — Она не ошибается.

После ухода Людочки к Ольге в каюты для персонала, подремать мне удается не больше пары часов. Мне их в принципе достаточно, тем более, я не сплю, а скорее прокачиваю жизненную энергию, насыщенную пси, через всё тело, форсируя его восстановление. Но мозг, конечно же, при таких условиях отдыхает плохо. Хоть и приемлемо — все же условия походные, и по-настоящему отдохнуть получится только в лицее. Вот только осознавать сигнатуру Матвея прямо перед собой сразу после сна, пусть это состояние и не было сном, не очень комфортно.

Безопасник располагается за столом напротив меня, и несколько минут просто ждет. Именно это показывает фон. Он довольно точно определяет, что я не совсем сплю, поэтому даже не пытается меня будить, или как-то по-другому обратить на себя внимание. Просто ждет.

Пара минут показывают, что уходить он отсюда не хочет. Ладно. «Просыпаюсь».

— Максим, мы насчитали две тысячи двести тридцать золотых только в «живых» деньгах, — начинает сразу же разговор. — Это почти две трети цены вот такого же, — обводит взглядом каюту, — корабля. Это твой трофей, и на него никто не претендует. Так, далее. За помощь в расследовании, а также личный риск при раскрытии сети на территории Смоленска-2 я гарантирую тебе то, что обещал. Дворянство безусловно будет твоим. Да, не наследуемое, но после окончания школы, получишь наследуемое, причем без ограничения по коленам.

— Это как? — немного удивляюсь. — Про такой вариант пожалованного титула я ничего не знаю.

— Это не титул, — подбирает слова безопасник. — Ты совершил слишком много для обычного титула. Если бы это можно было разделить, то там, наверное, можно было бы как-то разделить и награду. Но тут тобой сделано слишком много, что бы было бы достаточно просто дворянства, а ты не являешься служилым человеком. И тут возникает небольшая коллизия. У тебя даже присяги Императору нет, я узнавал. Пожаловать тебя титулом Император не может. Даже подарить тебе он сейчас не может. То есть, если захочешь, это можно сделать. Ты просто примешь присягу, мы тебя примем сотрудником, даже вот к нам, например, внештатным, и тогда, присвоим тебе по табелю о рангах определенный класс, а с ним и дворянство и прочие почести. Но я бы не рекомендовал.