— Нет веры колдовству! — Демон сопротивлялся.

— Но я могу помочь… Тебе просто нужно довериться.

Не знаю, что именно повлияло на Юстиса, но он отступил от меня и, наклонившись, поднял Клото с земли. И стоило ему обхватить клубок руками, как лицо его изменилось, и маленькая молния вырвалась из вещи Первейшей, ударив демона по пальцам. Такое я видела впервые.

— Судьба, — прошептал мужчина. — Эта душа… Она нужна мне для спасения.

100 лет назад

Юстис

Меч с шумом упал на песок тренировочной арены, и я удивленно уставился сначала на свои руки, а потом на Каспия. Только что советник моего почившего отца, мужчина в летах, выбил мое оружие на первых минутах боя.

— Юстис?

— Вон!

— Но…

— Ты перечишь королю? — воскликнул я, моментально зверея. — Вон!

Каспий тут же поклонился и, развернувшись ко мне спиной, ушел, попутно забрав с собой охранников. Не зря он остался и моим советником — все понимал очень быстро.

Я же поднес к глазам ладони, которые била сильная дрожь.

Четыре года прошло с момента завоевания Халдриса. Четыре года прошло с того момента на площади, когда меня… прокляли. Так говорили ведьмы, ведуны и прорицатели, к которым я обращался. И я уже не сомневался, что это действительно так. Все началось с незаметных приступов слабости.

Сначала я верил в то, что это связано с войной: тело и разум устали, и мне просто нужно время прийти в себя.

Но шли дни, пролетали ночи, а ситуация становилась хуже. На голове появились седые волосы, кожа под глазами провисла, шея покрылась пятнами. В свои двадцать лет я выглядел почти как старик. Силы покидали тело ручьем, словно где-то в моей душе появилась брешь. И вот сегодня я не смог даже начать бой, меч казался непосильно тяжелым, а руки бесконечно слабыми.

Не ровен час, о моем состоянии прознают недоброжелатели, и могучая Эрия падет. И не потому, что я не в состоянии отдавать распоряжения. Нет. Мой голос до сих пор был молод и крепок. Но никто не станет приклоняться перед королем, не способным сесть на коня и повести войско в бой. А я ведь даже не мог выйти к своему народу в таком обличие.

Я пытался отыскать ту самую старуху, что посмела применить ко мне темные чары, но никто не рассмотрел ее лица. Да и я сам помнил все очень смутно, будто происходящее было подобно дымке. Дымке, что имела реальные последствия. Поиски беременной королевы так же не дали никаких результатов. Они как сквозь землю провалились.

Внутри бушевала такая ярость, такое опустошение и злость, что хотелось кричать. Быстрым шагом покинул арену и направился к храму. К тому единственному месту, где ощущал спокойствие, где чувствовал связь с отцом. Храм встретил знакомой тишиной. На стенах висели лампадки, источая свет свечей, под ними находились деревянные кресла, в которых никогда не сидели люди, а посередине — Селена. Вечная, незыблемая, бессмертная. Богиня смотрела на меня каменными глазницами через факел, и впервые в жизни я не почувствовал к ней того раболепия, которое раз за разом в меня вбивал отец с жесткими ударами хлыста.

— Что смотришь? — обратился я к статуе. — Нравится?

Но, как и полагалось настоящей богине, она не собиралась общаться с простым смертным. Только вот я не ощущал себя простым.

— Яннис всегда говорил, что мы боги среди простого люда. Мы правим этим миром. Мы стоим во главе любого действа. А ты? Что делаешь ты?

Я сделал шаг к алтарю, и моя нога подкосилась, отчего я рухнул на мраморный пол, едва успев подставить слабые руки. Взревев зверем, попытался подняться на ноги, но ничего не вышло. Прямо сейчас я стоял на коленях перед Селеной, как делал сотни раз до этого. Но рядом не было Янниса, способного выпустить греховную кровь.

— Что тебе нужно? — кричал я что есть мочи. — Почему ты позволила этому случиться? Тебе мало моей крови? Да? Мало грехов я пустил к твоим ногам? Так держи!

Разорвав рубаху, стал царапать свою кожу. Капельки алой жидкости потекли по груди, но я не останавливался. Боль дарила краткое облегчение, а измученное тело стало наполняться приятной и знакомой истомой.

— Бери! Бери столько, сколько считаешь необходимым… Но верни мою силу! Верни!

Богиня оставалась непреклонной.

— Что взять с женщины? — зло хмыкнул я и наклонил голову вбок. — Как Яннис мог вообще тебе поклоняться? Глупец!

— А я бы не была столь громогласна. Если одна женщина не снизошла до ответа, это ведь не значит, что этого не сделает другая. Верно?

Очень близко, прямо за моей спиной послышался вкрадчивый бархатный голос. Но и было в нем нечто звериное. Если человек и животное долгое время живут рядом, то они становятся похожими друг на друга. У них появляются общие повадки. А здесь, словно животное соединили с человеком в одно существо. Я резко повернул голову назад, чтобы встретиться со взглядом черных глаз.