— Вы ошибаетесь, — спокойно проговорил Майер. — Здесь есть все, что мне нужно. А еще сюда никто не сует нос, чтобы взглянуть, как продвигаются мои исследования. Поэтому Бейлстоун — лучшее место для меня и мне подобных. Закрытое, безопасное, живущее по моим… по своим правилам.

Хорошая оговорка, значимая.

— У вас вкусный чай. — Марго решила свернуть на безопасную тему.

— Да, питаю к нему слабость, — кивнул профессор. — Летом закупаю на год вперед.

— Бываете на суше?

— Приходится. Ненадолго, правда, но мне нужны ингредиенты, книги, вещи. Вот и выбираюсь в отпуск на день-два.

— Не устаете за год?

— Нет. Нельзя устать, занимаясь тем, что тебе интересно. И не смотрите на меня так. Я всего лишь ученый. Да, готовый рисковать ради результата, но не чудовище.

— Я и не считаю вас чудовищем, — прямо ответила Маргарет. — Просто иногда не понимаю, но стремлюсь понять.

— Похвально для преподавателя — стремиться познать непознаваемое. И все же, лори Хейзел, вы играете с огнем. Я сейчас не себя имею в виду, а ваше стремление докопаться до правды во всем. Только разве вы знаете, что будете делать с этой правдой? Так по-человечески: стремиться к тому, что не принесет ничего, кроме боли.

— Но вы ведь тоже хотите познать истину в своих исследованиях. Открыть что-то новое, — не сдавалась Марго.

— Хочу, — кивнул Майер. — И плачу за это свою цену. Уже заплатил, и многое еще впереди. А вы подумайте над моими словами, Марго. И побеседуйте со своими сиблингами. Иначе наш эксперимент завершится куда раньше, чем мне бы хотелось.

— Конечно. Доброй ночи. Спасибо за чай.

Маргарет явственно чувствовала: ей пора.

— Пожалуйста, Марго, — ответил палач. — До завтра.

И она вышла из комнаты, пересекла коридор и скрылась за своей дверью. Сердце ухало, так и грозило вырваться из груди. Казалось, будто она только что дергала тигра за усы, и выбралась живой только благодаря его милости. Джемс Майер… Великий ученый и такой же великий лжец. Какую игру он ведет? Наверное, ответ на этот вопрос будет стоить жизни. Марго села на кровать и запустила пальцы в волосы. Она растерялась. Не знала, как быть дальше. С одной стороны, все понятно: поговорить с Ирвином, добраться до Томильса. С другой… Что делать с Алленом и Стефаном? Они решительно не желали ее слышать. Ни ее, ни кого бы то ни было другого. А ей оставалось только надеяться, что парни утихомирятся и поймут: чтобы выжить, им надо действовать сообща. Сообща! А не в бесконечных попытках показать друг другу, кто здесь главный.

Марго уже собиралась раздеться и лечь, когда пространство вокруг всколыхнулось, и сквозь стену прошел Аллен. Он выглядел угрюмым, поджимал губы, но все-таки пришел, а не продолжает делать вид, будто их новая магическая связь — худшее, что с ним происходило.

— Прости, что не предупредил о своем визите, — сказал Торейн. — Нам надо поговорить.

— Надо, — кивнула Марго. — А Стефан…

— Уже спит, поэтому он не видел, что я сделал.

— Зато, наверное, понял, откуда появилась я. Ты что натворил, Ал? Он ведь мог пострадать!

Торейн молчал, отводил взгляд. Понятно, считает себя виноватым, но ни за что в этом не признается. Какой же он сложный человек!

Хотелось подойти, встряхнуть его за плечи, заставить вести себя как живой мужчина, а не каменный истукан. Однако Марго понимала: так она только его спугнет, поэтому сложила руки на коленках, как порядочная лори, и приготовилась к непростой беседе. Раз пришел поговорить, пусть сам прерывает молчание!

— Ты не сказала, что нас в связке трое, — укорил Аллен. — Почему?

И так посмотрел на Марго, будто она должна была немедленно сознаться в жутчайших преступлениях века.

— Майер запретил, — честно ответила она. — Я хотела рассказать, но ты все время выглядел раздраженным, не желал слушать.

— Как все произошло?

Маргарет украдкой вздохнула. Самой бы разобраться!

— Во время ритуала тебе и Стефану стало очень плохо. — Она старалась подобрать слова. — Вы умирали, и нужно было как-то стабилизировать ваши силы. Тогда Майер предложил мне тоже стать вашим сиблингом. Никто не знал, получится ли.

— И ты согласилась? — Аллен еще больше нахмурился.

— Мне надо было дать тебе умереть?

Он пожал плечами. Видимо, смирился, что смерть — это всего лишь еще один возможный выход из академии.

— Я совсем не понимаю тебя, Торейн, — признала Марго. — Ты кажется несгибаемым и несокрушимым, как скала, а сам думаешь о смерти. Причем, настолько же спокойно, насколько готов планировать со мной побег.

— Теперь я не уверен, что могу тебе доверять.

— А был уверен?

Марго все-таки подошла ближе, и теперь они ощущали дыхание друг друга. Только что бесстрастное лицо ее собеседника на миг дрогнуло, будто по нему пробежала рябь забытых эмоций, но Торейн быстро взял себя в руки и отвел взгляд.