С такими доводами было трудно спорить. Но меня волновал еще один вопрос:

– А душа… Той девушки…

Почему-то было ужасно сложно сейчас говорить об истинной Карделии. Если до этого существовал малейший шанс все вернуть на свои места, то сейчас я отчетливо понимала – все останется неизменным.

– Ее время истекло, дитя. Судьба отмерила ей короткую жизнь.

– Но почему со мной все иначе? – воскликнула я. Мне казалось несправедливым то, что из двух душ моя оказалась более удачливой. Конечно, я хотела жить. Конечно, я хотела любить… И любила вопреки всем доводам рассудка. Но я чувствовал вину.

Не могла не чувствовать.

Нифисо затянулась и с наслаждением закрыла глаза. Мне сложно было представить, как старуха не теряет сознание от такого количества курительной смеси, потому что мне, даже находясь поодаль, было сложно дышать полной грудью. А ведунья же явно наслаждалась процессом.

– Духи говорят, что в миг, когда гес попросил у доски Каахин помощи, только твоя душа откликнулась на зов. Духи посчитали, что именно твоя жизнь равнозначна уплаченной цене.

Если Нифисо хотела запутать нас еще сильнее, то у нее отлично получалось.

– Капле крови? – решил уточнить Кэлвин.

Нам не довелось обсудить с ректором те догадки, из-за которых мы оказались в этой лавке. Но я уже и так догадалась, что мужчина приложил руку к моему перемещению. Может не сознательно, а благодаря стечению обстоятельств. Вот только сути это не меняло.

Нифисо закатила глаза на заявление де ла Шера.

– Кровь – плата за связь с духами. Но ты просил у доски помощи. Искренне нуждаясь в ответе. И доска ответила тебе, подарив то, что способно тебе помочь.

– Тогда о какой цене идет речь?

Откинувшись на спинку стула, женщина окинула нас задумчивым взглядом. Она не спешила с ответом, будто наслаждаясь повисшим в воздухе напряжением.

– Душа дается за душу. Жизнь за жизнь.

У меня от ее слов глаза на лоб полезли. Не в силах сдержаться, обернулась к Кэлвину и дрогнувшим голосом спросила:

– Кэлвин, ты что, убил кого-то?

Ох, надо было видеть теперь лицо ректора. Мужчина сначала побледнел, а потом побагровел от злости. Да, он был до чертиков зол.

– Вот какого ты обо мне мнения?

–Тише! Прекратите шуметь, у меня от вас голова разболелась! – Нифисо стукнула кулаком по столу, привлекая наше внимание. – Речь идет о спасении, а не убийстве! Ох, Багош, дай мне сил донести до них истину, – добавила женщина уже спокойным голосом, а мне стало жутко стыдно за свои поспешные выводы.

Боже! Как я вообще могла произнести это в слух?

– Ты, – старуха обратилась к Кэлвину. – Ты не дал умереть человеку, и духи даруют тебе возможность спасти собственную жизнь. И раз для этого нужна она... – Нифисо перевела взгляд на меня. – Значит, так тому и быть. Глупо противиться воле высших сил. Это я вам по своему опыту говорю.

– Но что тогда с моим проклятием?

Женщина пожала плечами.

– Оно останется с тобой, пока ты не откроешь глаза и не увидишь очевидных вещей. Все происходит прямо перед вашими носами, дети мои, – она поочередно указала узловатым пальцем на каждого из гас и даже не забыла про Лиама. – Но вас слепят, а вы и рады жить неведением… А теперь ступайте. Духи больше не хотят вам отвечать А мне необходимо отдохнуть.

Глава 18.2

Кардэлия

Я чувствовала себя выжатой, как лимон. То ли так повлиял дым, то ли та капля крови, что Нифисо потребовала в дань духам. Но как бы там ни было, чувствовала я себя паршиво. Ко всему прочему, я окончательно поняла, что застряла в этом мире навсегда. Это расстраивало меня, однако не в той мере, в какой должно было.

Конечно, я скучала по обычной размеренной жизни, где все ясно и понятно. Но я уже привыкла к Агаве. К ее непредсказуемым поворотам судьбы, к магии, к людям. К своим милейшим пушистикам. Ну как я могла все это оставить? Как я могла оставить друзей?

– Да я говорю тебе, это точно дело рук Барингтона, – воскликнул Лиам, стоило нам выйти из лавки в темную подворотню. – Старуха сказала, что мы все это время были слепы. А ведь его кандидатура была самой первой и очевидной.

– Возможно, – тихо вздохнув, произнес Кэлвин. – И мы очень скоро это выясним. День, два… Роли не сыграют.

Мужчина двинулся вперед, но, проходя мимо, взял мою ладонь и потянул за собой. И не будь в этом переулке так темно, я бы не позволила ему меня вести. Но как назло, рядом пискнула крыса. Мне не оставалось ничего, кроме как прибавить шагу и даже прижаться боком к ректору. Плевать на наши разногласия, грызуны пугали меня до чертиков.