— Мы согласны, — сглотнув слюну, сказал он.

— Эйдар… — прошептала я, но он еще сильнее, до боли, стиснул мои пальцы: молчи! И повторил:

— Мы согласны.

«Прекрасно. Можете возвращаться домой. Вы же не думали, что я сразу же отдам вам Аллана? — существо зарябило сильнее, словно сотрясаясь от хохота. — Вы исполните свое обещание, а я — свое»

Нет!!!

Я не знала, что делать, что ответить Аллану. Поэтому представила, будто обнимаю его и говорю: потерпи, мы что-нибудь придумаем.

«Идите! С вами свяжутся».

Развернувшись, Эйдар потащил меня за собой. Вскоре мы снова нырнули в непроглядную тьму и шли через нее, пока не оказались в коридоре: справа пробивался слабый свет. Когда мы выбрались на поляну, мне показалось, что солнце не поднялось выше, ни на сантиметр.

— Мы были там долго, а здесь, кажется, и нескольких минут не прошло. Видишь? — я показала на тень дерева, пересекающую дорожку. — Я запомнила, она лежала точно так же.

— Междумирье, — кивнул Эйдар. — И безвременье. Я знаю. Пытался засечь время по часам, когда был в вашем мире. В коридоре стрелки останавливались, а стоило выйти — шли дальше. И снаружи тоже не проходило ни секунды. Либо время шло, но мы вернулись назад — в то мгновение, когда заходили в коридор.

— Почему ты согласился, Эйдар? — перебила я. — Ведь Аллан…

— Лиза, я не согласился, а сказал, что мы согласны. Замечаешь разницу? Нам нужно время.

— А ты уверен, что оно у нас есть? Может, нам прямо сегодня скажут, где будет прорыв?

— Может быть, — вздохнул он и повторил: — Может быть. Но Аллан несколько раз сказал тебе, что эта тварь врет. Что он имел в виду?

— Как что? — я присела на ствол поваленного дерева: после пережитого напряжения, когда оно стало понемногу отпускать, задрожали колени. — То, что его нам не отдадут.

— Это первое, что приходит в голову. Но вдруг что-то еще? Помнишь, что сказал Майкель? Возможно, наша сила может защитить мир лучше, чем все стражи сразу. Ликвидаторы преобразуют темную энергию так, чтобы заделать прорыв, но ткань все равно остается рыхлой и рвется.

— Да, — согласилась я. — У нас есть такое выражение «тришкин кафтан» — когда пытаешься что-то исправить, но этим ломаешь или портишь другое. Если на ветхую ткань ставишь заплату, рвется рядом с нею. Ты хочешь сказать, мы можем соединить свою силу с темной энергией так, что ткань станет для нее непроницаемой?

— Да. Я думаю, это оружие, которое может быть обоюдоострым. Все зависит от того, куда его направить.

— Но как же Аллан?

— Мы теперь знаем, где он. И сможем прийти за ним.

— Подожди, Эйдар, — испугалась я. — А что, если он убьет Аллана? Когда поймет, что его обманули?

— Он — тьма, Лиза. Сама тьма, которая принимала человеческий облик за счет поглощенных тел людей. И он только что сказал: благодаря своей силе мы неуязвимы для тьмы. Настолько, что нам не страшны прорывы. И Аллан наверняка такой же. Я не сомневаюсь. Спроси его. Может, он знает?

— Хорошо, — кивнула я. — Сейчас спрошу.

Глава 19

Аллан ответил не сразу — будто что-то мешало ему.

Да. Я как ты, Лиза.

— Спроси его обо мне, — попросил Эйдар.

Папа тоже. Только не может говорить, как мы.

— Это самое главное. Тьма не способна навредить ни нам с тобой, ни Аллану. И она не знает, что мы об этом знаем. Идем.

Он потащил меня за руку в сторону дома, но я уперлась.

— Подожди, Эйдар. Ты хочешь дождаться сигнала о прорыве, вылечить ткань мира, а потом вернуться за Алланом? А ты не думаешь, что тьма тогда спрячет его так, что мы не найдем уже никогда?

— Он сможет связаться с тобой и сказать, где его искать.

— А если это будет так далеко, что нам всей жизни не хватит, чтобы туда добраться?

Эйдар остановился и задумался.

— Ты хочешь вернуться за ним прямо сейчас? Но это безумие, Лиза. Тьма — это не существо, которое можно обойти. В междумирье она везде. Видит и знает все. А здесь за нами будут следить те, кто ей подчинились. И Аллана увел кто-то из них.

— Эйдар, ты же сам сказал, что мы неуязвимы. Соединяясь с темной энергией, наша сила превращается в то, против чего тьма бессильна. Это мы опасны для нее, а не она для нас.

— Тогда почему Аллан не может справиться с ней? Или он для этого слишком мал?

Треугольник…

Это слово было как прикосновение пушинки одуванчика.

— Треугольник? — повторила я, пытаясь понять, что бы это могло означать.

— Ну конечно! — Эйдар так сжал мои пальцы, что я пискнула от боли. — Извини. Это как тот треугольник, когда мы определяем координаты. Сила трех стражей замыкает контур. Каждый из нас по отдельности: ты, я, Аллан — мы неуязвимы для тьмы, но не более того. Вдвоем — можем усилить ее так, что стражи будут бессильны против нее. А втроем — наоборот, сможем победить ее. Смогли бы…