Донал из Амализана: Но это же безумие! Шарн и Айфа, должно быть, свихнулись на мысли о предстоящем сражении с Мраком. Ведь они еще довольно молоды, у них есть дети, и все равно они с упорством, достойным лучшего применения, стремятся к гибели...

Селадейр: Это мы так считаем, сынок. На самом деле фирвулаги впали в неслыханную ересь - они вдруг уверили себя, что в предстоящей роковой битве могут выйти победителями. Да разве в этом Армагеддоне возможен победитель! Это даже не ересь... Это дичь какая-то!.. Хотя, с другой стороны, в наших древнейших летописях есть темные места, которые можно трактовать подобным образом, но для этого... Надо совсем из ума выжить.

Кугал: Интерпретациями пусть занимаются фирвулаги. У нас много других забот.

Очал Арфист: Я уверен, что Сиятельный предусмотрел всевозможные варианты прихода Мрака.

Эйкен: Я, черт побери, только об этом и размышляю!.. Нас мало, но мы в состоянии устроить такой концерт, с которым не сможет сравниться ничто на свете. У меня есть программа, которая повысит нашу мощь во много раз. У нас также есть копье великого Луганна и королевский воздушный флот.

(Восхищение.)

Суголл: Но все ли машины вооружены так же, как флагманский "роплан"?

Эйкен: Мы работаем над этим. Переоборудовать машины очень непросто они покрыты каким-то составом, просверлить который нам удается с большим трудом. Однако мы считаем, что к началу турнира большинство аппаратов будут вооружены лучевыми разрушителями.

Морна-Йа: Горе мне! Милосердная Тана!.. Неужели я, первой ступившая на эту землю, должна вновь увидеть возрождение этих кровавых битв, этой звериной жестокости, отринуть которые нас призывала Супруга Корабля.

Селадейр: Жаль, что у нас осталась только Элизабет...

Эйкен: У вас остался _я_!

Все: Храни тебя Великая Богиня!

Суголл: А также "врата времени"...

(Ужас. Оцепенение.)

Селадейр: Не бывать тому, чтобы храбрые рыцари тану показывали спины врагу.

Эйкен: Существует куда более серьезная опасность, чем козни "маленького народа". (Образ.)

Катлинель Темноглазая: В моих жилах течет кровь тану и человека, мое сердце отдано также и расе фирвулагов, к которой принадлежит мой муж. Я вспоминаю запавшие мне в душу слова представителя Партии мира Дионкета Целителя, когда он предложил Суголлу и мне служить мостом для сближения всех народов. Мы добровольно готовы взять на себя посредническую миссию уже во время Великого Турнира. Если Тана благословит, нам, быть может, удастся склонить сердца фирвулагов к миру. Мрак может и не прийти.

Суголл: Если же неизбежное произойдет, то наш народ готов дать клятву на верность королю Эйкену-Луганну. Если Мрак опустится на нашу благословенную землю, то ревуны вместе с людьми будут искать спасения в эпохе Галактического Содружества.

Селадейр: Неудержимая Тана - а что случится, если эти чертовы ворота начнут работать еще _д_о_ начала турнира?

Эйкен: Это исключено. Слишком много надо сделать. Сегодня я лично проверю, что там у них происходит.

Кугал - Сотрясатель Земли: Братья и сестры! Позвольте от вашего имени сердечно поблагодарить леди и лорда Нионели за их готовность послужить делу мира. В то же время нам надо быть готовыми к любому варианту развития событий и, как ни горько об этом говорить, - к самому худшему из них. В связи с этим мы должны ускорить организацию метаобъединения под руководством Его Величества короля Эйкена-Луганна. Мы должны без колебаний последовать за ним. В прошлом у нас был свой путь, теперь времена изменились. Уже в новых условиях нам надо доказать, что мы храбрый и гордый народ, приверженный справедливости. Мы ни перед кем не склоним головы. Теперь перед нами стоит роковой выбор - объединиться или погибнуть. Я по праву рождения обязан напомнить всем благородным тану, что если Мрак наступит, это будет вернейший признак появления Врага, вознамерившегося погубить и тану и фирвулагов. Он и есть настоящий Враг!

(Молчание.)

Эйкен: Слово сказано! Благодарю всех! Увидимся в Нионели на играх!

Разбухнув от сильных дождей, поливавших джунгли в верховьях, Нонол стремительно нес свои воды, чуть притопив наземные баки, на которые опирался Радужный мост. Выше по течению поверхность реки была запружена огромным количеством лодок, мелких суденышек, купеческих барж и плоскодонок, на которых представители всех трех народов прибывали на открывающийся Великий Турнир. Только в небольшой гавани, приткнувшейся к правому берегу и отделенной от реки дамбой, было свободно. Два декамолевых, осевших под грузом, связанных фалинем каноэ стояли у причала. Рядом, в тени моста, беседовали два человека.

Ближе к рее располагалась ослепительно красивая женщина, по виду чистокровная тану, только прекрасные карие глаза выдавали ее принадлежность и к человеческому роду. Рядом с ней возвышался типичный североамериканский индеец с хорошо развитой мускулатурой и седой всклокоченной головой. Одет он был в короткие холщовые штаны, мягкие мокасины, на запястье - хитроумный прибор, позволявший везде и всегда определять положение частей света. Что-то вроде миниатюрного кибернетического компаса...

Мужчина и женщина о чем-то весело переговаривались, однако за внешней беззаботностью скрывалось тревожное напряжение.

Катлинель Темноглазая сказала:

– Я бы хотела снабдить твое каноэ маленьким генератором сигма-поля, Пеопео. Вдобавок к оружию, которое у тебя есть.

Индеец улыбнулся - ни следа волнения в его ауре, только спокойствие и легкая самоирония.

– Если на этой шхуне, которую я заметил на Сене, действительно находится Ремилард, то от защитного экрана будет столько же толку, как и от фигового листа. Не беспокойтесь, леди Катлинель. Мы, краснокожие, с молоком матери впитываем умение выслеживать и подкрадываться, а уж моя практика судебного крючкотвора в полной мере отшлифовала эти качества. Я постараюсь, чтобы бандиты с "Кулликки" не заметили меня. Ишь, придумали маскировку - этакая воскресная прогулка под парусами.