Во всем этом было одно огромное Но… — работая дома, редко выходишь в свет и как при таком режиме строить личное счастье?

— Я люблю готовить, — я ответила уклончиво, потому что не знала, есть ли в этом мире понятие «повар-кондитер» и как объяснить свое занятие не используя при этом терминологии.

— Исключительно зелья и яды? — хмыкнул демон.

— Вполне возможно, — я мило улыбнулась, от чего Кхан тут же хмыкнул, но развивать эту тему перестал. — рана уже затянулась?

— Да, я не чувствую боли.

Разговор выходил так себе. Я не знала, о чем с ним можно поговорить, а он молчал из-за того, что мы находились в неподходящем месте. Безымянный демон тем временем спал возле березы, но мне казалось, что все это было притворством.

— Ты ему… доверяешь? — все же демон меня волновал, поэтому я подсела к своему нежеланному мужу и тихонько указала в сторону стража.

— Нет, он уже пять раз меня прирезать хотел, но не решался.

— Тогда может мы его того… ну… оставим здесь, привяжем к дереву, пусть пойдет на корм хищным тварям?

— Нет, он меня к остальным предателям приведет, — горячее дыхание обожгло кожу, Кхан шептал у самого уха так близко, что я чувствовала еле заметные касания его холодных губ. Во всем теле мгновенно разгорелось странное чувство — оно больше походило на пламя, что распространялось по сосудам, проникало в каждую клеточку тела, сбивая дыхание и заставляя краснеть на глазах. Что происходит? — А потом можно и к дереву привязать.

— Почему тебя предали?

— Дело не совсем в предательстве, — когда страж сделал вид, что переворачивается во сне, я успела увидеть слегка приоткрытые глаза. Он дернулся, испугался, что его заметили, но Кхан продолжил эту странную и как мне казалось, никому не нужную игру с шепотом у моего уха, — все дело в силе. Меня боятся, вот и все.

Холодные тонкие пальцы мягко касались кожи на моем лице. Кхан смотрел с неким вызовом и интересом, я же покраснела словно пятнадцатилетняя глупышка, ничего не знающая о первых поцелуях. Он просто издевался надо мной, а я не понимала, как себя вести и когда ждать удара в спину.

Все же я немного отодвинулась от Кхана и сделал это вовремя — из леса вернулся Морок с тушей кролика в руках. В глазах мужчины горело пламя голода и мне казалось, что мясо можно даже не готовить — он его целиком проглотит.

— Что-то случилось? — Морок странно передвигался, его словно что-то беспокоило, мешало и напрягало до ужаса. Он часто вздыхал, как-то странно водил плечом и пытался избегать резких движений, — ты что, ранен?

— Нет, конечно! — Морок сел возле костра и стал разделывать кролика, но даже так я видела, что ему что-то мешает. Видимо раньше он скрывал свои раны, может не хотел напрягать остальных или показывать слабость? Но это же не логично.

— У него спина болит, — Кхан сдал друга с потрохами, чему тот был несказанно «рад». Уставившись на демона, Морок развел в стороны руки, как бы спрашивая «Ну зачем?».

— Почему болит?

— Потому что крылья убрал, — медленно встав с земли, Кхан сел возле Морока, желая погреться у костра. Они оба сидели и молчали, о чем-то думали и казались очень печальными. И где их былая сила, что из всех щелей хлестала в Левкаре?

— Ай! Ты что делаешь? — Морок резко дернулся, стоило мне задрать его рубашку, — больно же!

— Конечно больно! У тебя на спине две большие, я бы даже сказала огромные раны, которые успели покрыться корками и пристать к ткани! Ты совсем дурак, да? Что происходит? Ты зачем крылья спрятал? — раны на спине мужчины слегка кровоточили, начинали мокнуть, было видно, как жидкость проступает в виде капель сквозь трещины грубых темных корок. На мой вопрос ни Кхан, ни его капитан не отвечали. Я словно спросила нечто странное, то, что известно каждому младенцу в этом мире.

— Потому что так надо, — нарушив молчание, Морок одернул рубашку, — отойди, женщина.

— Не отойду, — рыкнув, я вновь задрала ткань и села рядом с мужчиной, — почему не заживают? Ты же у нас тоже волшебное существо, нечисть, как ни как. Неужели каждый раз, когда ты раскрываешь свои крылья раны на теле так заживают? И куда перья уходят? Не под кожей же…

От каждого моего прикосновения мужчина стонал, дергался, потом не выдержал и дал деру.

Но не тут-то было. Схватив несчастного за рубашку и пользуясь его уязвимостью, я все же заставила его вернуться обратно к костру и все мне объяснить.

— Прям брачные игры, — заметил Волк, появляясь возле костра, — не злись, демон, но они хорошо друг с другом смотрятся, да?

Я прекрасно слышала каждое слово дэймона, понимала, что он издевается над Кханом, но демон почему-то очень сильно разозлился. Неужели не любит, когда над ним посмеиваются? Я не уловила ни единой ехидной нотки в голосе Волка.

— Кхан, она просто неугомонная, — Морок словно оправдывался перед другом, но за что? Ничего не понимаю… — прости, я…

— Да снимешь ты уже эту рубашку или нет? — прервав мужчину на полуслове, я не выдержала, — надо промыть раны, обработать их!